Применительно к современному браку эту мысль можно выразить следующим образом. Мужчина радуется, видя свою жену. Созерцая логосы, он видит в ней человека, с которым он хочет общаться и вместе проводить время, с которым есть, о чём говорить. Он видит, что она пойдёт с ним по жизни, ощущает полное родство с ней. Или – согласно иному варианту, он отбрасывает всякую попытку соединиться с супругой на духовном уровне и фиксируется исключительно на её телесных формах. Как говорила одна женщина о своём муже, вошедшем в игровую зависимость: помимо игры у него остался интерес только к двум «вещам» – еде и интимным отношениям, к которым он хотел прибегать, невзирая на место и обстоятельства, словно никаких тормозов не осталось.
Созерцая логосы творения (те идеи, которые лежат в основании явлений), Адам с помощью любви мог объединить «чувственно воспринимаемое и умопостигаемое» (то есть применительно к современному браку – мужчина в женщине видит не только женщину, но также видит в ней и друга – ту, с которой пойдёт по жизни, ту, которую будет любить, даже когда плотское желание увянет). Но Адам, злоупотребив своей свободой, отвернулся от своего предназначения и извратил свою природу. Адам начал воспринимать и желать творения сами по себе и захотел наслаждаться для самого себя, эгоистически, то есть вне Бога. Стремление к духовным желаниям и наслаждениям, которые соответствовали его первозданной природе, он заменил желанием плотским.
Таким образом, полученное обманом наслаждение, стало началом его падения. Как отмечал преподобный Кирилл Скифопольский: «умопостигаемой красоте Адам предпочёл то, что показалось приятным для его плотских очей».
Перестав желать и любить Бога, человек преисполнился плотской любви к самому себе (которую святые отцы, в особенности преподобный Максим, называют себялюбием), а также к чувственной реальности, получая отныне всё удовольствие и наслаждение от себя и от этой реальности. «Люди, – пишет святитель Афанасий Великий, – …впали в самовожделение, предпочитая собственное благо созерцанию Божественных реальностей»[34].
О том, как сила вожделения соединена с прочими двумя силами (силой напряжения и силой словесной (разума)); о том, как все вместе, извратившись, эти силы принимают участие в формировании аддикций; о том, как исцеление этих трёх сил помогает выйти из алгоритма аддиктивного поведения см.: