Остальной путь мы проделали с редкими разговорами. Каждый был погружен в свои мысли и цели. А я не давала воскреснуть своей надежде на будущее пока мы не добрались до Крепости. Маргарет была оптимистичнее меня. В целом, она во всем была такая, чему я порой завидовала.
Когда-то я была мечтательницей. Имела много надежд, желаний и веру в бедующее. Мне казалось, что меня ждет удивительная жизнь полная любви и радости. Казалось, что я смогу осуществить все в жизни. Я смогла открыть собственный цветочный магазин, маленькое царство ароматов и цвета, и наслаждалась этим делом. Но в один день, всего лишь за один день все разрушилось!
Это случилось, когда моя магия проснулась и на теле появилась метка. Я даже не сразу поняла, что именно произошло, просто кожа горела, как будто ее коснулось пламя, а потом на ключице остался узор, сияющий, как отблеск солнца в лунном зеркале. Метка стихийной одаренной. Для меня она была равнозначна смерти. Весь мой мир разрушился. Все, что я смогла достичь за годы не имело никакого смысла. А моя жизнь мне больше не принадлежала. Империя объявила мою жизнь своей собственностью. Аристократия – своим правом. Так я тогда думала.
Сейчас, я четко осознавала, что не собиралась быть той, которую все ждут. Никаких игр с аристократией быть не может. Я не принадлежала Империи. А моя жизнь только моя. С этими мыслями я шла навстречу будущему, за которое буду бороться до последнего.
Оказавшись за приделами своего города, который за двадцать три года я ни разу не покидала, меня ждало множество открытий. К сожалению, они не были приятными.
Все в нашей империи Молитар знали силу аристократии, а красивые девушки вроде меня и то, как опасно их внимание. Стихийные одаренные в особенности. Мы редки, одна среди всего населения. Но именно потому и особенно ценны, как что-то редкое и коллекционное. Как вещь. И особенно уязвимы.
Некоторые из знати охотятся за нами. Другие коллекционируют. Стихийница – это символ, это власть, это проклятие, если не умеешь подчинить. А значит собственность. Их собственность.
Хотя находились девушки из народа, что страстно желал этого внимания, не осознавая истинное значение этой принадлежности.
Но настоящую силу и устройство нашей страны я узнала лишь покинув стены столицы, в которой я и жила всю жизнь. И это было по-настоящему страшно. Сейчас два года спустя я уже воспринимала все иначе, но смириться не могла.