Первый лист чистый, немного желтоватый, чуть шершавый на ощупь. На следующей странице сделанный ручкой набросок: лес, или может заброшенный сад, в глубине статуя: женский силуэт на постаменте. Рядом с рисунком неторопливо струились строчки:
“Ожидание
Я заметила её случайно. Как она вообще здесь оказалась? Подхожу ближе. Изящный силуэт. Застывшая грация. Какая-то нездешняя утонченность. На фоне изъеденных временем темных стволов деревьев, мраморная кожа слепит белизной.
Читаю истершуюся золотую надпись на постаменте:
Амалия…
– Приятно познакомиться. Что ты тут делаешь, Амалия?
– Жду…
– Долго?
– Не знаю. Вечность. Или чуть меньше. Я не тороплюсь…
– Завидую. Я бы тоже хотела уметь ждать и не торопиться.
– Ты умеешь.
Сажусь на присыпанную сухими листьями траву. Спиной чувствую исходящий от постамента холод. Закрываю глаза и делаю вдох.
Терпкий, чуть влажный воздух щекочет ноздри.
Мне хочется остановить мгновенье, вдруг ставшее прекрасным. Выдыхаю. Открываю глаза. Замерший мир оживает.
– Теперь понимаешь?
– Ожиданием нужно наслаждаться. Ожидание и есть жизнь…
Мраморные губы трогает еле заметная улыбка. Или это солнечный луч скользнул по каменному лицу. Не важно. Улыбаюсь в ответ.”
Нина сделала вдох и улыбнулась, следуя за словами. Она оторвала взгляд от страницы, и улыбка слетела с её лица. Нина сделала шаг. Под ногами приветливо зашуршали опавшие листья.
«Откуда в нашем каменном мешке листья?»
Дома и двор исчезли. Городской пейзаж заменили деревья. Они окружали Нину со всех сторон. Звуки цивилизации стихли. Не было ни сросшегося с загазованным воздухом урчания моторов, ни сирен, ни гомона обсуждавших происшествие соседей. Нину обволакивала особая лесная тишина с внезапными скрипами, резким выкриком одинокой птицы и еле слышным гудением ветра в верхушках. Нина подняла голову. Голые ветви упирались в мрачное, затянутое рваной тканью серых облаков небо.
«Где я?!» – сердце стучало ровно. Страха не было. Так происходит во сне, когда шестым чувством понимаешь, происходящее не причинит тебе вреда.
– Есть здесь кто? – прошептала Нина и поняла, что «здесь» ей знакомо. Лёгкий ветерок коснулся горячей щеки, погладил локоть, попытался перевернуть страницу сжатой в руке тетради, передумал и затих. Она взглянула на набросок, потом на дерево перед собой. Очертания совпадали. Впереди маячил прикованный к постаменту белый силуэт. Как на рисунке.