Но у Глеба оставались сомнения… Он нервно заёрзал в кресле. Я знал этот жест ещё с детского дома, он всегда так делал, когда был не уверен в своих действиях.
– А что если… что, если нашей следующей темой станет… – Глеб сделал многозначительную паузу. – Например, коррупция в мэрии.
Алексей Олегович замер, потом рассмеялся.
– Что ж, дерзко. Но ведь за это вас и любят. Правда?
Глеб ответил ему улыбкой, и тут же повернулся ко мне. В его взгляде читался вопрос: «Ну, что? Мы соглашаемся или нет?»
Интуиция подсказывала мне, что продюсер с нами честен, ведь он и сам начинал с низов и хорошо знал, насколько для журналиста важна индивидуальность. Его предложение звучало правдиво и заманчиво. Второе такое же мы могли и не получить. Это был шанс на миллион.
– Так что ответите? «По рукам?» – спросил Алексей Олегович.
– По рукам! – радостно воскликнул я, Глеб тоже одобрительно кивнул, и мы по очереди пожали руку продюсера.
Естественно, принять то решение было не так просто, как кажется на первый взгляд. Сомнения и страхи присутствовали, ведь начинать что-то новое всегда страшно. Но одно мы знали точно, если дело выгорит – мы перейдём на новый уровень, в лигу профессионалов, где начнутся по-настоящему высокие ставки. А чтобы выяснять наши шансы, нужно было рискнуть и сделать прыжок веры.
«Не попробуешь – не узнаешь» – решили мы.
Я и Глеб подписали контракт, и договорившись о начале работы, покинули кабинет в приподнятом настроении. Пока мы шли по коридору и спускались на лифте, мы почти не дышали. Боялись спугнуть удачу. Лишь выйдя из здания, мы позволили себе вольность и закричали от счастья во всё горло. Помню, что одного из прохожих дико испугал наш крик, тот подпрыгнул на месте, посмотрел на нас, как на дурачков, покрутил пальцем у виска, тяжело выдохнул и только после этого пошёл дальше. Но, если честно, нам было всё равно. Мы радовались своему успеху, не замечая ничего вокруг.
Я и Глеб стояли посреди шумного города, два бывших детдомовца, которых когда-то не ждал никто и ничто. Теперь нас ждали миллионы зрителей. Глеб схватил меня в охапку, и мы, смеясь и спотыкаясь, закружились на месте, как когда-то в детдоме после победы над «главными», только теперь наша победа пахла не пылью сарая, а бетоном и выхлопами большого города и бескрайними возможностями. В этом крике вырвалось всё: и страх первых дней на вокзале, и холод комнаты с буржуйкой, и боль от синяков, и радость первых лайков, и невероятное, духоподъёмное ощущение – мы нашли своё место под солнцем.