– Я пошёл, – сказал старый знакомый, поднимая своё пальто.
– Погоди! – вырвалось у меня
– Что?
– Если бы завтра был конец света, что бы ты сделал сегодня?
– Ты заебал меня, – он кинул возмущенный взгляд, – я такими вопросами не задаюсь, и живу в своё удовольствие здесь и сейчас. Ты считаешь меня дураком, но в отличии от тебя – умника, я счастлив, – осуждающе проговорил он и надев пальто выбежал из квартиры громко захлопнув дверью.
Да, господа судьи, я считаю его дураком. И всех таких людей как он. Я искренне осуждаю их. И что это за люди вообще, что, отказавшись от разума, живут в своё удовольствие. Откуда эти гедонисты без причины?
Но с другой стороны…
Как же этот дурак прав! Чего еще остаётся делать людям, попавшим сюда, в этот город, в этот прогнивший эдемский сад. Разве они виноваты? Разве их воля была родится здесь, и жить в трудностях времени, к которым они не имеют никакого отношения? Они появились на свет беззаботными homo sapiens, не готовыми к неминуемым страданиям новой эпохи. Они с первых дней своего существования были обречены на разлагающую изнутри пустоту. И вполне естественно, что в побеге от пустоты они придут к наркотикам, алкоголизму, девиантному поведению.
Сквозняк усилился. Морозный ветер наполнил комнату. Мне бы окно закрыть, но нет сил встать с кровати. Да и зачем? Замёрзну насмерть, будет ли кому-то хуже? Может так и надо? Нет. Слишком много вопросов.
Одна рука потянулась за сигаретой, другая закутала тело покрывалом. Теплее не стало. Не нащупав зажигалку, я бросил сигарету в коридор, расстроившись внеочередной раз от низости своего положения. И снова тревожные вопросы ворвались в меня уничтожая последние капли надежды. Дно, в котором я тону, давило на меня. Облезлые обои, шприцы, закопченный потолок, пустые банки пива, чьи-то интимные вещи, пепел, дохлая крыса, засохшая кровь, волосы, разорванные детские фото и прочий мусор.
Меня отвлёк только силуэт, показавшийся в коридоре, подобравший сигарету, и бесшумно вошедший в комнату. Это была Надя, единственный на мой взгляд, не обречённый человек в этом мире. Она подошла ко мне и выбросила сигарету на улицу, закрывая окно.
– Ты чего лежишь с открытым окном? Заболеть хочешь? – спросила она, присаживаясь на кровать.
– Лежу и лежу, какое тебе дело? – осуждающе произнёс я, отворачиваясь от неё к стене.