Крысолов медленно побежал по кругу вдоль правой, дальней от нас, стены арены. Рабам-крысам не осталось ничего другого, кроме как, спасаясь, побежать вдоль левой. Бег по кругу на потеху публике. Но в отличие от настоящих грызунов, эти крысы обречены – с арены для крыс есть только один выход. И он не для живых. Могучий огромный Крысолов с каждым шагом-прыжком настигал замученных жертв. Он бы мог сделать это намного быстрее, но зачем портить преставление. Звонкую монету платят за зрелище, а не за банальную смерть. Зато голодные, забитые крысы старались из последних сил. Правый вырвался вперед и тянул за собой цепь со второй прикованной жертвой. Изможденные, забытые всеми богами и уже отмеченные смертью – жить обоим осталось не дольше половины круга. Вот Крысолов нагнал их. Сверкнул бронзовый крюк и впился в плечо отставшей крысе. Раб дико закричал. Рухнул на песок, роняя напарника, и сразу сник, отдавшись на волю немилосердной судьбы. Второй оказался жизнелюбивей. Перевернулся на спину и, упираясь пятками в песок, старался отползти. Крысолов не торопился. Он никогда не торопится. За спешку платят меньше. Прижав безвольное тело к земле, дал толпе насладиться зрелищем. Картинно раскачивая, выдрал крюк из развороченного плеча хрипящей жертвы. Покрепче уперся ногами и почти без замаха, одной силой рук вбил крюк в лежащую на песке голову. Фонтан крови залил штаны и руки, но разве стоит герою обращать на это внимание?
Толпа завизжала, как довольный, но еще не насытившийся хищник: – Бей, бей! Смерть ему!
Оставшийся в живых раб перестал сопротивляться, безвольно замер на песке. Закрыл голову трясущимися руками. Крысолов бросил крюк на землю и встал над рабом в позу дровосека, широко расставив ноги. Замахнулся и с громким выдохом опустил топор. Хруст костей, фонтан крови и перешедший в тошнотворное бульканье крик. Раздался противный липкий звук перерубленной шеи. Зрители ликовали – Крысолов знает свое дело. Он подхватил отрубленную голову за волосы и отошел к центру арены. Обрубок шеи густо сочился кровью. Мертвые широко открытые глаза озирали стены, людей, песок под ногами Крысолова. Широко расставив ноги, Крысолов раскрутил тело и, как заправский метатель дисков на осенних играх, распрямился, швырнув ужасный снаряд в публику верхних рядов. Голова полетела, забрызгивая всех жгучей кровью. Патриции даже не старались увернуться от красных капель. Испачканные одежды воспринимаются как часть преставления. Каждый помеченный кровью чувствует себя немножко героем арены. Наверху началась давка за право поймать голову. Крысолов поднял крюк с земли и обхватил рукоятку обоими руками. Приготовился. Толпа знает, что делать. Голова по крутой дуге полетела обратно к центру арены. Подпрыгнув и ловко извернувшись, Крысолов поймал ее на крюк. Ликование и вопли восторга захлестнули его в объятиях. Он купался в благодарности, озверевшей от крови толпы. Содрал голову с крюка и швырнул рабам, убирающим трупы. Вот он – настоящий хозяин арены.