Центурион поглощал завтрак вместе со всеми – это была старая традиция, которую Цессий Эмилий Лонг свято соблюдал.
После завтрака почти все солдаты под командованием десятников приступили к устранению последствий стихии.
Проследив за выполнением своих приказов и удовлетворенно хмыкнув, Цессий Эмилий направился в гарнизонную канцелярию.
Здесь уже скрипел пером ординарец Юлий Каст.
– Когда он успел, – подумал центурион, – ведь только что за завтраком вместе со мной сидел, минуты не прошло, а он уже здесь. Письменный червь, а не солдат, но дело свое знает.
Удивляясь быстроте и работоспособности Юлия Каста, центурион присел за свой грубо сколоченный стол и с тоской уставился на несколько пергаментов и кипу восковых табличек.
– Командир, я отобрал самые важные документы тебе на подпись, плюс там расписки за фураж и жалобы местного старосты на погром в таверне, учиненный нашими…
Центурион не дослушал, лишь махнул рукой.
– Жалобы потом, без них тошно. Ты лучше ответь, приготовил письмо в преторий, а то у нас запасы соли заканчиваются.
– Вот сейчас как раз и пишу.
– Пиши, писатель, -со вздохом, больше похожим на стон, ответил Цессий Лонг и тупо уставился в окно.
Наконец, усилием воли он заставил себя погрузиться в ненавистную ему пучину хозяйственной волокиты. За изучением расписок и счетов за фураж и свинину время бежало незаметно. Бумажная работа утомляла Эмилия Цессия больше, чем строевые занятия или многомильные броски по пересеченной местности.
Вскоре под монотонный скрип пера ординарца и сонное жужжание мух центурион стал клевать носом и задремал, видимо, сказались бессонная ночь и нервное напряжение.
Очнулся он от громкого топота ног по лестнице и звука открывшейся двери. Центурион встрепенулся, и, злобно уставившись на вошедшего, спросил:
– Кого там принесли боги Гадеса, убирайтесь обратно в ад! – но, увидев на пороге десятника Луция Вибия, немного успокоился и грубо поинтересовался:
–Чего тебе?
– Так вот, к тебе гонец от Мигдония, – немного замявшись, ответил Луций. При этих словах он грубо втолкнул в помещёние канцелярии субъекта звероподобной внешности.
– Кто это? Кого ты привел, кто эта обезьяна?
Здоровяк и в самом деле имел весьма взъерошенный и явно напуганный вид. К тому же на лбу у него красовался огромный лиловый синяк.
– Ну и морда, однако где я его видел? Приглядевшись к этому незваному гостю, он узнал в нем одного из надсмотрщиков с виллы Дионисия.