Вот и в этот раз маленький желтый самолетик, пару раз «чихнув» и затарахтев ста двадцати пяти сильным субаровским движком, взяв небольшой разбег, легко взмыл в небо.
Павел с интересом наблюдал за этой «желтой птичкой», нарезавшей круги над взлетным полем.
– Что, нравится наша канарейка? – словно читая его мысли, спросил подошедший к нему Василий Ершов, крепкий мужик лет под сорок.
– Да, честно говоря не очень, хотелось бы что-нибудь посерьезней, хотя бы 152-ю.
– Ну, так в чем же дело, возьми да купи, на форумах достаточно предложений.
Павел вздохнул:
– Пока не по карману, за ипотеку плачу, да и родители…
– Понятно, – протянул Василий, почесывая седеющий затылок, – а то смотри, бери нашу птичку, она тебе намного дешевле обойдется. Хочешь попробовать полетать вторым пилотом?
Павел кивнул, на Пайпере кэб, этой легенде малой авиации, он ещё не летал.
– Ну, вот Колька сейчас приземлится, и мы полетим.
Сказать, что Павла впечатлили летные характеристики самолета, было бы большим преувеличением – крейсерская скорость канарейки составляла всего-то сто двадцать километров в час, а дальность не превышала трехсот пятидесяти. Да и вместо привычного штурвала, как на Сесне, у Кэба была примитивная ручка, ну, и в довершение ко всему – спартанская обстановка кабины с минимизированной приборной доской.
– Как будто на машине времени угодил во времена второй мировой или ещё раньше, – подумал Павел. – И в самом деле, о чем это я? Прототип-то этого аэроплана в 1939 начал производиться, история, можно сказать, легенда…
Но надо отдать должное, самолетик ему понравился, он был очень послушен в воздухе, достаточно маневреный для своих скромных характеристик, легко прощал ошибки новичка или неопытного пилота, был неприхотлив к грунтовым взлетно-посадочным полосам и готов сесть на любую поляну или проселочную дорогу.
– В целом неплохая машинка, надо подумать, может, и в самом деле приобрести, пусть такой достаточно скромный, но все-таки свой самолет.
Павел раздумывал над покупкой больше недели, все прикидывал, что да как, глодали сомнения, и душила жаба, но чаша весов все же склонилась в сторону покупки. Последней соломинкой, сломавшей спину верблюда колебаний, стала солидная квартальная премия за успешно сданный проект, и полтора ляма, взятые в долг у дяди.