В общем, Павел собрал нужную сумму и превратился во владельца чудного «желтого пепелаца», как он назвал свой самолетик. Теперь он мог каждые выходные, нарезать круги над аэродромом и даже подумывал слетать на нем в соседнюю Ивановскую область.
– Далеко на таком аэроплане не улетишь, но да мне пока и не надо. Главное, удовольствие получаю и практические навыки отрабатываются, короче – приятное с полезным в одном флаконе, а это уже само по себе –счастье, – всякий раз думал он, залезая в тесную кабину, своего крылатого друга.
Полеты, сочетавшие приятное и полезное, продолжались уже больше года, Павел свыкся со своим самолетом и стал буквально чувствовать все его вибрации каждой клеточкой своего тела; Пайпер Кэб стал для него почти родным существом. Нет, он не считал себя профессионалом, так как летал в основном только вблизи аэродрома или его окрестностей, да и то в хорошую погоду, но чувство уверенности в себе росло у Павла от полета к полету. Возможно, именно это, да ещё способность трезво мыслить даже в стрессовой ситуации спасло ему жизнь в невероятных событиях, приключившихся с ним.
В то судьбоносное воскресенье Павел как обычно вывел свой самолет из ангара и, связавшись с диспетчером, поднял машину в воздух. Полет проходил штатно, как обычно: под крылом проплывали квадраты полей, рощицы и коробки деревенских домов в окружении садов и огородов – в общем, пасторальный пейзаж средней полосы с километровой высоты. В небе не было ни облачка, ярко светило солнце, справа по курсу показалась широкая полоса реки.
– Красота-то какая. Лепота! – Павел много раз наблюдал этот вид и всякий раз он вызывал у него мальчишеское восхищение. Такой свободы и чувства общности со стихией, как за пилотированием самолета, он не испытывал никогда и нигде.
Самолет пошел над водной гладью широкой водной артерии великой русской реки Оки, над заливными лугами левого пологого берега, над извилистыми притоками и поросшими густым кустарником заводями. Пайпер уверенно набирал высоту, и вскоре квадраты полей, дома, речные суда и машины стали казаться игрушечными и ненастоящими. Зато безбрежное, безоблачное небо манило своим необъятным простором. Именно в эти минуты сердце Павла всегда наполнялось ликованием и торжеством, детской упоительной радостью сбывшейся мечты.