Мартин находился в вынужденном полусидячем положении. Это было необходимо из-за повреждения груди. На ногу ему уже наложили гипс – белый «сапог» слегка выглядывал из-под больничного одеяла. Видимо, кто-то из медперсонала поторопился, укрывая Мартина, и не заметил оголенную ногу. Ален осторожным движением поправил одеяло.
Он испытал облегчение от того, что Мартин в относительном порядке. На нём не было кислородной маски, к нему не были присоединены какие-то трубки, датчики. Он не был в коме, а просто спал.
Ален аккуратно поставил стул рядом с Мартином, присел на краешек. Хотел было взять брата за руку, но откинул эту идею, а то вдруг еще разбудит.
– Прости меня, Мартин, – еле слышно прошептал Ален. – Я должен был тебя уберечь.
Больше не нашлось слов ни для оправдания себя, ни для утешения Мартина. Он просто замолчал, понурив голову, и просидел так еще пять минут. Несмотря на обнадеживающие слова врачей, атмосфера все равно была душащей. Стоящая в палате тишина давила на голову, уши. Хотелось подойти к окну, открыть его настежь, вдохнуть свежий воздух, чтобы очиститься. Однако Ален не стал проворачивать такое в палате.
Он поднялся со стула, поставил его на место. Наклонился к брату, точно хотел поцеловать на прощание, но замер на полпути. Вместо этого он снова зашептал:
– Я приду еще раз. Надеюсь, тогда ты уже не будешь спать. Не скучай без меня, потому что я – буду.
И покинул стены палаты с тяжелым сердцем.
Несмотря на успокоение касаемо Мартина, Ален все равно был как на иголках – тому причиной было множество факторов. Как минимум то, что _они_ должны были совсем скоро приехать. Он говорил еще во время поездки в Честер, что приемные родители снова отправились к родственникам в Гринвилл. От Гринвилла до Честера чуть меньше двух часов езды. Их появление ощущалось как воздаяние за все грехи.
Стефан подорвался с места, когда Ален оказался в коридоре. Он все это время ждал его перед дверьми.
– Ну что? – спросил в нетерпении Стефан.
– Мартин спит. Врачи говорят, что он неплох. Все нормально будет, короче.
Ален говорил о положительных вещах, но таким гробовым тоном, словно озвучивал обратное. Ему и самому не нравилась внутренняя мрачность, но он ничего не мог с собой поделать.
– Как там ребята? Как Эмбер и Билл? – поинтересовался Ален. Не все же на себе циклиться. Есть и другие пострадавшие.