И вот я снова в Брайтоне! «Это мой настоящий дом» – думала я. В то время мы с китайской диаспорой частенько захаживали в азиатские рестораны. Самым любимым стал аутентичный «Чайна-Чайна», в самом центре города, где можно было отведать местных пельмешек со свининой – так «по-нашему»! Еще моими фаворитами стали пельмешки с креветками в рисовом тесте, курочка в сладком медовом соусе и белый мякиш местных фирменных булочек, что едят вместо хлеба. «А ты с севера или с юга?» – первый и самый важный вопрос, когда китаец встречает китайца. А потом они подолгу спорят: где лучше живется, куда перетащить столицу, какая из двух рек – главная, и какая гора – важнее и брутальнее. Традиции и кухня у юга и севера очень разнятся: северяне любят поострее, а южане – послаще. Правда, нормальных сладостей ни там, ни там нет.
А еще мы много гуляли. На моих глазах завязывались отношения, и по некоторым можно было с уверенностью сказать: «Это надолго». Так образовывались семьи. Было интересно наблюдать за судьбоносными встречами. Как будто со стороны, как призрак, тихо наблюдаешь: ловишь взгляды, первые слова, прикосновения. Тогда я впервые заметила разительную разницу между ухаживаниями и даже простым общением европейцев и азиатов. Как-то мы сидели в ресторане, и я отметила, что Гарри очень трогательно ухаживает за своей Шэрон. Возможно, даже чересчур – как будто у нее рак или что-то действительно серьёзное. А оказалось, у неё были месячные! И тогда, прямо за столом, Гарри просил принести тёплой воды, потому что «Шэрон сейчас в особом периоде, ей нужно много пить и не нервничать». Я впервые задумалась: «Действительно, а есть ли что-то постыдное в менструации? Может, стоит заявить об этом громко, как мы заявляем на работе, когда хандрим: «Я болею!». И, более того, – ожидать, что окружающие отнесутся к этому с трепетом и уважением. Жаль, что у нас это не практикуется. Словно женский цикл – это некая стигма, о которой принято молчать. Будто бы в этом есть что-то постыдное, что нужно непременно скрывать. И вообще, у нас не принято показывать слабину, уличая уязвимость – всё должно быть гладко и безупречно.
О, Китайцы! Эти удивительные люди не только к своим половинкам трепетно относятся, но и к друзьям – с такой же нежностью и заботой. За меня везде и всюду платили, словно я их родная сестра. Даже такси, даже сопутствующие расходы – всё было на их щедрой руке. Я однажды попыталась отказаться, и тут же поднялась буря негодования: заявили, что так поступать – значит оскорблять их честь и достоинство. Ну, что тут скажешь – мне это по душе! В таких делах чувствуешь себя словно в восточном гостеприимстве, где щедрость и забота – не просто слова, а священный долг.