Он словно издевательски подмигивал своими блестящими, под бронзу, пуговицами.
Мол, хочешь, не хочешь – а придется надеть. Деваться‑то тебе некуда. Разве что ты хочешь последовательно высушить феном какие‑нибудь брючки или джинсы, а вслед за ними – и джемпер?
Корнелия не хотела. Более того, она опаздывала… Уже было слишком много времени, а стрелки на часах неумолимо тикали, напоминая о себе.
Вот так и вышло, что, когда Корнелия наконец‑то вышла из дома, на ней, вопреки обыкновению и против ее желания, был скучный коричневый костюм подчеркнуто делового вида, коричневые туфли, в поисках которых пришлось перетрясти добрую дюжину коробок. Корнелия ловила такси, открывала зонтик, укладывала в объемную сумку ключи – и все это одновременно.
Да, если сегодняшний день соизволил начаться так неприятно, то какого же продолжения от него стоит ожидать?..
Клиффорд вел свою старенькую «семилетку» – «Тойоту» – вдоль набережной.
Дождь заливал лобовое стекло. Дворники резво бегали туда‑сюда, но воды было слишком много, они плохо справлялись.
Хорошо хоть, не было слышно, как дождь барабанит по стеклу. У Клиффорда в машине, как это частенько случалось, играла музыка. Громкая. Пожалуй, даже чересчур громкая.
Но что было делать, если эта песня вдруг так живо напомнила ему о Трейси?
Конечно, он немедленно повернул регулятор громкости почти на полную мощность.
Клиффорд мечтательно прищурился. В памяти всплыли лукавые зеленые глаза Трейси, ее волнистые русые волосы с каким‑то необычным, скорее всего, медовым отливом.
И ее танец на барной стойке. Да, такое мужчины забывают нескоро. Из всех тех девчонок, кто умудрился вскарабкаться тогда на стойку, Трейси была, пожалуй, самой гибкой из всех. Самой грациозной. Ее движения были пластичными и неожиданными одновременно. Где‑то – дерзкими, а где‑то – просто красивыми.
Неудивительно, что после этого маленького импровизированного представления к зеленоглазой красавице немедленно ломанулось полдюжины мужчин – поздороваться, засвидетельствовать одобрение, предложить угощение в виде кружечки темного пива.
К счастью, Клиффорд оказался самым проворным из них.
– Вы позволите? – поинтересовался он.
Лукавые зеленые глаза встретились с такими же зеленоватыми, как бутылочное стекло, глазами.
– Позволю что? – уточнила зеленоглазка.