– Не дадим ему усилиться! – заревел Аргонис, вкладывая всю силу в посох. Зеленый свет вспыхнул ярче, пытаясь оттолкнуть, рассеять наступающий вихрь. Но ему не хватало мощи. Купол трещал, как тонкий лед.
Кэнан что-то вытащил из сумки – не прибор, а несколько небольших, блестящих металлических шариков с гномьими рунами.
– Отвлекайте его! – крикнул он. – У меня есть идея! Бесплатный образец от Заратустры! «Громовые Горошины»!
Ургал, не раздумывая, снова ринулся в атаку. Он не стал бить по основному телу, а метнулся в сторону, к одной из «ног» монстра. Его топор сверкнул, отсекая клок тени и песка. Монстр взревел, развернувшись к назойливой мухе, на миг ослабив концентрацию на вихре.
Этого мгновения хватило Кэнану. Он швырнул все шарики не в монстра, а перед наступающим вихрем, в песок, который тот жадно всасывал. Шарики исчезли в песчаной стене.
Ничего не произошло. Секунда. Две. Вихрь был уже в десяти шагах, его шипение оглушало. Аргонис из последних сил удерживал дрожащий купол.
– Не сработало! – закричал Ургал, отражая удар когтистой тени.
– Жди! – парировал Кэнан, пригнувшись.
И тогда грянул «гром». Не звук взрыва в привычном смысле, а серия глухих, мощных хлопков изнутри вихря. Будто лопались гигантские пузыри сжатого воздуха. Фиолетовый свет внутри вихря вспыхнул ослепительно белым, затем погас. Вихрь споткнулся. Его форма исказилась, потеряла четкость. Он начал хаотично вращаться, выбрасывая комки слепленного песка и сгустки потухшей энергии.
– Эфирный резонанс! – ликовал Кэнан. – Горошины нарушили его поглощающий ритм! Теперь он!
– Теперь МОЯ ОЧЕРЕДЬ! – проревел Ургал. Он увидел момент. Монстр, дезориентированный сбоем в своем вихре, на миг замер, его теневая сущность дрожала и теряла плотность. Орк собрался с силами, разбежался и прыгнул не на монстра, а на ближайшую скалу. Оттолкнувшись от камня с нечеловеческой силой, он взмыл в воздух, выше дезориентированного чудища. Его топор, занесенный над головой, светился не отраженным светом, а внутренней яростью самого Ургала – яростью за преданных воинов, за страх, за эту проклятую пустыню.
– ЗА БОРГУША! ЗА ВСЕХ! – его боевой клич потонул в реве ветра.
Топор обрушился вниз не с рубящим ударом, а с акцентированным тычком, острием в самый центр темной впадины – туда, где должна была быть голова. Ургал вложил в удар всю свою мощь, всю свою тяжесть, всю свою накопленную ярость.