Анкарат разозлился:
– Да ты тут и дня не пробыл, неизвестно ещё, возьмёт ли тебя Килч на работу!
Но Гриз смотрел серьёзно и твёрдо:
– Не хочешь?..
Анкарат фыркнул:
– Если захочу, там и окажусь.
И вдруг понял, что это правда.
Время Сердцевины тянулось как мёд и как янтарь – застывало.
Жара расплылась по кварталу, и не было от неё спасенья – небесное и подземное солнца соединились. В голове звенели цикады и эхо работы Килча, магии в запертой мастерской. Несмотря на жару, поручений не стало меньше. Но теперь Анкарата они тяготили. И квартал, и родной дом – всё стало тесно и душно. Низкое небо, горькая пыль, нищета, бессмысленность на лицах прохожих, надсадный кашель, врывавшийся порой даже в разговоры друзей, привкус шельфа в любом глотке – всё, чего прежде старался не замечать, с мечтой о Вершине словно бы подсветилось и проступило ярче. У всех, кто здесь оказался, была общая судьба. Судьба, закупоренная стенами квартала, заглушённая мёртвой землёй, не судьба – тупик, бесконечная череда одинаковых дней, смерть задолго до дня, когда заберёт земля. Анкарат гнал эти мысли – и злился, что прогоняет.
Гриз поселился в его комнате. Спал на полу, а днём следовал за Анкаратом сутулой тенью.
В каньоны они теперь тоже ходили вместе. Гриз старался не попадаться на глаза прежним знакомцам – если случалось столкнуться, смотрели недобро, цедили приветствия как ругательства. Гриз навещал прежний дом-нору, приносил фрукты и хлеб, иногда – деньги. Возвращался всегда молчаливый и мрачный. Может, из-за проклятья, может, из-за того, что деньги давал ему Анкарат.
По пути домой Анкарат пытался отвлечь друга, но отчётливей разговоров была нутряная тяжесть его стыда.
– Знаю, – сказал Гриз в одно из таких возвращений, – все считают меня паразитом и приживалой. Я могу найти работу в квартале, но знаю: если сделаю так, никогда уже не вернусь к магии. Это единственный шанс, пусть Килч хотя бы меня испытает!..
– Я не считаю.
– Что?..
– Не считаю тебя… кем ты там сказал. И зачем тебе испытание Килча? Только тебе решать, чем заниматься.
Гриз усмехнулся:
– Тебе всё легко. Но ведь делаешь, что он скажет.
Анкарат разозлился, хотел стукнуть его, но они шли по верёвочному мосту, пропасть дышала жаром, драться здесь было бы глупо. А когда добрались до твёрдого камня, Анкарат решил: в чём-то Гриз прав и бить его несправедливо.