Вдруг услышал – уже не звучание солнца и не слова.
Зов, своё имя вокруг, своё имя в сердце земли, свою душу, её продолжение.
Анкарат, Анкарат…
Веришь, что всё изменится?
Что есть отсюда дорога?
Эхо шагов падало в землю – проклятую, мёртвую и ничейную сотни лет.
Но эта земля говорила с ним. Эта земля его слышала.
Разгоралась недавняя, безымянная искра в сердце, освещала путь впереди.
И Анкарат ответил:
– Верю.
Камень умножил, продлил его голос и веру.
Это клятва, клятва без колдовства.
Кровь земли и его кровь звучали вместе.
Забыл, куда шёл, куда обещал вернуться. Мог идти дальше и дальше, растворяясь в голосе солнца.
Но что-то вдруг загремело, рухнуло. Другой звук другой жизни, холод, грохот, немыслимый вес – выдержишь?
Камень давил, ныли кости, эхо странного гула, эхо шагов в подземном тоннеле, одиночества там, куда условились идти вместе, длилось и длилось, студило кровь, и казалось: всё полнится голосом того человека, Правителя, великого и недостижимого, везде его воля, воля города и Вершины, уничтожает, сминает весом земли, но нет, нет! Здесь воля Анкарата, только его, его воля сильней!
– Я верю, – повторил снова, – верю. Смогу всё изменить.
Кровь полыхнула – и развеялся вес земли. В лицо хлынул воздух, холодный, сырой воздух глубинных троп.
Впереди вспыхивали чьи-то возгласы, метались испуганные тени.
Анкарат рассмеялся – смотрите, как здесь светло, чего вы боитесь? – но всё закружилось, смазалось, слишком далёкое, слишком близкое.
Он очнётся на крыше Ским, среди шумной взволнованной болтовни, суеты и смеха.
Гриз расскажет ему, как всё было: один из тоннелей обрушился, поймал людей Кшетани в ловушку, но Анкарат нашёл их, освободил. Кто-то уверял: камень схлынул чёрной водой, кто-то спорил: нет, просто нашёлся ещё один путь. Неважно, всем повезло, повезло невероятно. Эти люди готовы нам помогать, готовы помочь с чем угодно, так они и сказали, проси что хочешь. А потом спросит тише, посмотрит остро и черно: а ты помнишь, что произошло? Расскажешь?
Анкарат попытается вспомнить, но вспомнит тишину за спиной, её медный холодный звон.
А после – только огонь в крови и голос подземного солнца.