– Лейла, послушай, сегодня тебе нельзя оставаться дома. Ты же это понимаешь? Я должен прийти на мероприятие с женой.
Она кивает, не глядя на меня.
– Тогда в чем дело? Почему ты не готова? Платье уже принесли из ателье. Туфли ждут тебя в шкафу.
– Я не хочу никуда идти. Мне правда очень плохо.
– Лейла, перестань! Что за капризы? Ты прекрасно знаешь, как важно мое присутствие сегодня! И твое тоже. Мы – команда. Мы должны быть вместе, чтобы достигнуть таких высот, о которых ты даже не мечтала!
Повышаю голос, чувствуя, как нарастает гнев. Я устал от этих постоянных истерик, депрессий и жалоб на здоровье.
– Извини, но я правда нездорова.
– На кого ты похожа, Лейла? Ты видела себя в зеркале? Кожа да кости! Стыдно с тобой куда-то идти. Ты должна понимать, что своим видом портишь мне репутацию. Жена будущего Главы Республики должна выглядеть соответствующе. Шикарно. А ты…
Вовремя останавливаюсь, сглатывая обидные слова, которые готовы сорваться с языка. А то сейчас разрыдается и точно никуда не пойдет.
– Вставай, у тебя полчаса, чтобы привести себя в порядок. Я пока побуду в комнате Асана. Тридцать минут, поняла? И не заставляй меня злиться!
Дверь в детскую приоткрыта, и я останавливаюсь, на секунду замирая в проеме. За этой дверью – другое измерение.
Няня сына, пожилая Салиха, замечает меня краем глаза. Она почтительно склоняет голову, как будто я не к сыну пришел, а дать ей важный совет.
Лицо женщины испещрено морщинами, но в глазах неподдельная доброта. Улыбаюсь ей краем губ – она, как никто другой, знает, как сильно я люблю Асана, как меняюсь, переступая порог этой комнаты.
Делаю шаг вперед. Затем опускаюсь на колени, игнорируя хруст идеально выглаженных брюк. Плевать. Все это лишь показушная оболочка. А настоящая жизнь здесь, на этом мягком ковре, среди разбросанных игрушек.
Асан сосредоточенно грызет деревянного коня, смешно морща носик. Волосы у него цвета вороньего крыла, а глаза похожи на два озорных уголька.
Лейла не знает, что он ее сын – это наказание, которое я выбрал в качестве расплаты за ее грехи.
Салиха бесшумно выходит, оставляя нас наедине.
– Привет, мой маленький джигит, – говорю тихо, чтобы не спугнуть его сосредоточенность.
Асан вскидывает голову, мгновенно узнавая меня. Лицо его расплывается в улыбке, такой искренней и чистой, что все проблемы, интриги и заботы мгновенно испаряются.