Именно так. Не я к нему пришёл, даже не лично пригласил, а лишь послал за генерал-лейтенантом. Субординацию я соблюдал, но показывал, что особого пиетета перед высшим командованием я не имею. Да и устал я, помыться нужно, согреться. В грязи сколько провалялся!
– Мда… Взяли сразу больше шести сотен штуцеров, да ещё и с расширяющимися пулями для них! – ходил и причитал генерал Сельвин. – У меня во всей усиленной дивизии не более трёх сотен штуцеров!
И по этому поводу у меня сразу же возник вопрос: какого чёрта? Почему в дивизии, которая прямо сейчас воюет нет штуцеров? Я отдал армии шесть с половиной тысяч штуцеров Южной армии. Где они? Понимаю, что этот вопрос мне следовало бы задать интендантам или самому командующему, который сейчас болеет и собирается покидать армию. Потому я не стал показывать свою нервозность перед генералом.
– Я готов поделиться. Вот, триста штук вам отдам, – Сельвин опешил.
– У меня дивизионная казна почти пуста. Чем же я расплачусь? Всё – ваш трофей. Пока у вас вышло сделать то, чего иным не под силу было, – Дмитрий Дмитриевич лукавил.
Он всем своим видом намекал, что был бы не против получить штуцеры и просто так. Я, конечно, хотел бы за них хоть что-то выручить, но винтовки не могут лежать без дела, тем более, когда такая удручающая обстановка около крепости Силистрии. Вся русская общественность считала, что к этому времени русские войска будут уже любоваться проливами из султанского дворца. Давят и на Паскевича, может это одна из причин его “ранения”, с признаками депрессии.
– Я дам вам эти штуцеры, но с одним условием… – дождавшись вопроса «каким?», я продолжил. – Это оружие не должно лежать на складе. Оно должно стрелять, стрелять часто и убивать много врагов.
– Я обещаю вам! – усмехнулся Сельвин.
Оставшееся оружие я также планировал передать, но только уже в Воронцовскую дивизию, когда посмотрю, чем она укомплектована. Воронцов более тысячи штуцеров закупал, в том числе и через меня, и в Бельгии. Так что я почти уверен, что эта дивизия будет наиболее укомплектованной, наиболее профессиональной, чем любая из тех, что сейчас находятся в Южной армии.
– У меня к вам очень серьёзный разговор, – подумав, сказал я. – А не желаете иметь под своим началом не усиленную дивизию, а почти полноценный корпус?