– Бах! – ещё один прилёт русского снаряда пришёлся прямо по ватерлинии турецкого флагмана.
– Дьявол их побери! У русских не может и не должно быть таких орудий, чтобы стреляли так далеко! – прокричал адмирал.
– Вижу силуэты вражеских кораблей, совершающих манёвр обхода! – выкрикнул один из турецких офицеров.
Возможно, самый толковый из всего турецкого флота.
– Срочно отправьте шлюпку на берег! Нужно потушить все сигнальные огни, костры! Русские ориентируются на них! – последовал приказ от адмирала.
Но весь его опыт, всё его теперь сознание кричало о том, что он, Адольфус Слейд, уже проигрывает это сражение. Сдаваться он не собирался. Нужно было придумать, как действовать дальше.
Русские взяли полную инициативу на себя, и теперь приходилось лишь подстраиваться под их тактику.
– Ну, в добрый путь! – сказал я, поднимая рюмку с екатеринославской водкой.
– Всем нам в добрый путь! – произнёс Вовчик Лопух, в смысле, Владимир Лопухин, жандармский полковник.
Мы сидели в отдельном кабинете ресторана «Морица» и уже откровенно пили водку. Я не падок на крепкие напитки, но иногда можно себе позволить, особенно после большой проделанной работы. Да и скрепляет, пусть редкая, но меткая пьянка отношения.
А у меня только наметился союз в Третьим Отделением. Уже скоро Лопухин отправляется в Петербург и везет с собой большой улов в виде английского шпиона. Мирский… При побеге помер. Неожиданная и нелепая смерть: напоролся на нож и так десять раз. Вообще люди не следят за своим имуществом, разбрасывают ножи где не попадя.
Если серьезно, то Мирский был тем, кто мог немало каких глупостей наговорить при следствии. А еще… Я не был намерен прощать ему предательство и то, что Святополк действовал против моей семьи. С англичанином немного проще. Он действовать в национальных интересах своей стран. Все равно тварь, но такая… Недостаточная, чтобы я собственными руками убил. Да и в интересах страны оставить в живых шпиона, ну и в моих интересах, если Лопухин не обманет и мое имя будет звучать так, как у него в бумагах.
– Алексей Петрович, вы только не злоупотребляйте хлебным вином. Послезавтра мы с вами выдвигаемся, смею вам напомнить, – с улыбкой, полушутя, наставлял меня профессор Пирогов.
– Завтра отсыпной день перед отъездом! – произнёс я в своё оправдание, словив на себе укоряющий взгляд жены.