Он держал за поводья ещё одного бурого коня с заплетённой гривой чёрными лентами.
Торин и Лира приблизились, их шаги потонули в шёпоте листвы. Габриэлла стояла спиной, её силуэт сливался с горизонтом, где небо встречалось с горами. Но прежде чем Торин успел раскрыть рот для приветствия, она резко повернулась. Плащ цвета грозового неба с синевой взметнулся, как крылья ястреба, и воздух вокруг застыл, словно время замедлило бег.
Перед ними предстало живое олицетворение мощи и грации. Среднего роста, но словно выкованная из самой сути войны, Габриэлла казалась выше любого исполина. Её стройная фигура, обтянутая кожаными доспехами цвета тёмно-синего цвета, дышала силой – каждый мускул, каждая линия тела говорили о годах тренировок, но при этом сохраняли изящество пантеры, готовой к прыжку. Длинная коса, перехваченная синей лентой цвета морской бездны, упала на плечо, будто змея, уснувшая после охоты. Лицо – совершенный овал с острыми скулами, будто вырезанными ветром пустыни, – освещалось насмешливой ухмылкой. Губы, чуть приподнятые в уголках, хранили тайну тысячи побед и поражений. Загорелая кожа мерцала под солнцем, как полированная бронза, а глаза, обрамлённых густыми ресницами – сверкали холодным огнём императрицы, знающей себе цену.
На ней не было тяжёлых лат – лишь лёгкий кожаный жилет, подчёркивающий узкую талию, и штаны из мягкой кожи, не стесняющие движений. Обнажённые руки, сильные и изящные, украшал серебряный обруч выше локтя – простой, без узоров, но от этого лишь величавее, как кольцо на лапе орла. Даже её дыхание казалось частью ритма мира – ровным, спокойным, но готовым в любой миг прерваться рывком в бой.
Торин и Лира застыли, будто корни проросли сквозь их подошвы. Молчание повисло плотным полотном, разорванным лишь ржанием коня. Хранитель Габриэллы, Ли-Сун, наблюдал за сценой, скрестив руки на груди. Его улыбка, едва тронувшая губы, напоминала кота, видящего, как мышь замирает перед прыжком.
– Кланяться будем? – Голос Габриэллы прозвучал, как звон хрустального клинка, рассекающий тишину. В нём смешались насмешка, сталь и что-то неуловимо-тёплое, будто искра костра в ледяной ночи.
Они вздрогнули, словно очнувшись от сна. Торин и Лира синхронно склонились в поклоне, их спины напряглись, будто под тяжестью невидимого меча.