– Даже если бы ты был причастен к этому, дорогой братец, я бы все равно пыталась тебя вылечить. Правда, мне не хватило умения и пришлось применять лекарства жрицы. Без них я бы не справилась.
– Жрицы?
– Ага. Я попросила помощи у жриц Амриты. Мне помогла какая-то Юмико, она, похоже, из них самая добрая. Остальные просто решили вышвырнуть меня из храма, даже не дав встретиться с Лораной.
– Юми? Она была здесь? – с какой-то отчаянной дрожью в голосе спросил Рин.
– Ну да. Она тебя знает, видимо и ты её, верно?
– Я… Она помогла мне сплести лозу под Хайванарром. Я воспользовался её магической силой. Я волновался, не причинил ли я девчонке вреда, – Рин задумчиво рассматривал свои похудевшие руки.
– Странно, что ты обо всех волнуешься кроме себя, – пожурила Мефет.
– С недавних пор я пересмотрел свои жизненные устои. Я много сделал чего дурного, сестричка, и жизнь преподала мне урок. Урок жёсткий и суровый. Но другой я, пожалуй, не понял бы.
– Какой? – Мефет придвинула стул к его кровати и приготовилась слушать увлекательную историю мага.
И Рин рассказал. Рассказал как решился пойти к Владыке Тьмы, как служил ему, получая за это силу, как по приказу императора уничтожал кехаров и как понял, что не имеет на это права, а потом решил остановить Владыку и все эти полторы Луны сидел у него в плену. Разумеется он упустил то, что касалось пыток Владыки и Юмико. Первое он предпочёл бы сам забыть и никогда больше ни с кем об этом не говорить, а второе… Раз она не рассказала Мефет кто они друг другу, значит, она не должна это знать.
Кошка слушала молча, широко распахнув глаза, которые переполнялись слезами. Слезинки то и дело скатывались по щекам и падали на шитье, впитываясь в ткань. Кошка не понимала, как можно пережить столько всего. Это было страшно и больно. Да, он ошибся, но он наказан за это. Владыка Тьмы явно не на званый ужин его пригласил во Дворец Вечности. Хоть Рин и не рассказывал, Мефет прекрасно понимала что там происходило. Как это все вынес Рин, она не знала и знать не хотела. Ей просто хотелось закутать брата потеплее в одело. Ухаживать за ним, холить и лелеять, чтоб его никто не обидел больше.
– Ну чего ты ревешь? Все же уже закончилось. Я здесь. Живой и невредимый. Ну… почти. .
– Это ужасно, Рин! Никто не должен жить в одиночестве зимы напролёт! Не должен один на один оставаться со своими страхами и болью. За такую бездну времени, что прошла с нашего рождения, нас можно считать ровесниками, но я… Я никогда не была одна. Меня все время кто-то поддерживал, подсказывал, направлял. Все время рядом были родители, потом друзья и боевые товарищи, потом мой любимый муж… Я никогда не забуду Вилмора, но… может я плохая кошка, но считаю, что раз осталась жива, то должна хоть попытаться связать свою жизнь с кем-нибудь. Родить детей и их нянчить. Если бы не война я бы уже делала это добрый десяток зим! А ты…