Спустя время произошло опознание, прощание и похороны. Отец Павел надеялся, что отыщет утешение в служении, но не смог. После службы он чувствовал себя пустым: проповедь произносил сухо и казенно. В его родне по линии приёмных родителей были врачи, которые пытались помочь, но отец Павел отказался. Сидя один в опустевшей квартире, он вслух разговаривал с женой и детьми, как с живыми, и много пил вина. Только после этого мог уснуть. Он стал пропускать службы. Приходил с потухшим взглядом и ни с кем не разговаривал. Настоятель, посоветовавшись с правящим архиереем, отправил его в монастырь к архимандриту Сергию. Вернувшись спустя время, отец Павел не смог измениться. Вещи в квартире и обстановка вновь напоминали ему о прошлом. Всё повторилось.
Полной неожиданностью для прихожан и всех служащих храма стал донос на отца Павла, отправленный в епархию от имени бывшего охранника, уволенного за воровство. Отец Павел поймал его на этом, но охранник упорно перекладывал вину на другого. В итоге его уволили, доказав вину. Отец Павел не мог допустить несправедливости и активно участвовал в дознании.
Кража была ничтожной и постыдной: деньги пропадали из деревянного ящика для пожертвований. Охранник переложил вину на подсобного рабочего, который последним закрывал инвентарь в кладовой. Теперь, неизвестно откуда появившись, охранник мстил, вызвав бурю негодования. Он собрал свидетелей из своих приятелей, и они оклеветали отца Павла. Им удалось сделать фото, на котором отец Павел стоял неряшливо одетым, около храма. Состряпали донос с обвинением в “подозрении служения в нетрезвом виде” и просьбой “разобраться в ситуации”.
Доноса хватило для рассмотрения дела в епархиальном суде. Создавшееся положение действительно требовало решения: как со стороны канонических требований в служении священника, так и человеческой, которой никто не отменял. Архимандрит Сергий приехал в Епархиальный отдел с предложением, как поступить с отцом Павлом в столь сложной ситуации.
Слушание дела по доносу должно было состояться уже завтра, и отец Дионисий, будучи председателем епархиального суда, готовился к заседанию. Обычно жизнерадостный и неунывающий, сейчас он был мрачен и сосредоточен, сидел, склонив голову над папкой с документами, но не мог собраться с мыслями. По статусу ему полагалось быть собранным и серьёзным, на деле всё выходило наоборот: он чувствовал себя рассеянным и подавленным, больше похожим на палача, чем на священника. Появилось раздражение. В таком состоянии его и застал архимандрит Сергий.