.
В июне 1790 г. Екатерина предписывает графу Брюсу взять Радищева под стражу и изъять из продажи его «зловредную книгу». В начале августа Сенат постановил сжечь «Путешествие», автора же «наказать смертью, а именно: по силе воинскаго устава 20-го артикула отсечь голову»53. Екатерина, как добродушная игуменья, или, как расчетливый трезвый гуманист, желая соединить «правосудие с милосердием», заменила смертную казнь ссылкой в Сибирь, в Илимский острог, «на десятилетнее безисходное пребывание…»54
Расправившись с Радищевым, Екатерина вернулась к другому «мартинисту», к Новикову. В 1792 г. отдается приказ обыскать подмосковную, взять под стражу и допросить Новикова, под видом, неизвестно кем и где изданной, противозаконно напечатанной церковной книге «История о отцах и страдальцах Соловецких», как бы, что эта книга выпущена Новиковым. Начались сыски и конфискации, опечатывание частных книжных лавок, где были найдены запрещенные в 1786-1787 гг. издания или напечатанные без цензурного разрешения. Новикова арестовали и заключили в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Над книгопродавцами, нарушившими указ 27 июля 1787 г., назначен был суд. Но ни одна из крутых мер не оказалась приведенной в исполнение за изданием указа 2 июля 1796 г. о прощении всех книгопродавцев по случаю рождения великого князя Николая Павловича. Правительственные гонения ярко отразились на книгоиздании: так в 1788 г. было отпечатано 439 названий книг, а в 1797 г. только 165; беллетристского произведения в 1788 г. вышло 248; а в 1797 – 56. 16 сентября 1796 г. Екатерина издает указ, которым уничтожились все частные типографии, «тем более, что для печатания полезных и нужных книг имеется достаточное количество таковых [т. е. казенных] Типографий»55; в Санкт-Петербурге, Москве и других крупных городах учреждается цензура.
Екатерина царствовала, ей нужна была слава, «нужны были громкие дела, крупные, для всех очевидные успехи, чтобы оправдать свое воцарение и заслужить любовь подданных, для приобретения которой она, по ее признанию, ничем не пренебрегла»56 (Ключевский). «Внешняя политика, − продолжает В. Ключевский, − представлялась для того наиболее удобным полем действия при внутренних средствах России и при том положении, какое она заняла в Европе по окончании Семилетней войны»