. Автор не уточняет, но сама подача своей мысли как бы намекает на неминуемую последующую расправу над своими угнетателями. «Сокрушим скипетр жестокости, которой столь часто тягчит рамена невинности; да опустеют темницы, и да неузрит их оплошливая слабость, нерадивая неопытность, и случай во злодеяние да невменится николе»
48.
Еще нет никакого Маркса, а русские уже «потирают» руки, как они будут расправляться со своими хозяевами и всеми притеснителями. Поэтому марксизм станет лишь научным воплощением русской атмосферы злобности справедливости, оправданием крушения всего, что связано с культурой царизма, – православной церкви, дворянства, зарождающейся буржуазии.
Время появления «Путешествий» совпало со временем американской и французской революциями. Главной причиной гнева императрицы стала дерзость автора «Путешествия», обнаружившего и «раскол» и критиковавшего верховную власть за ее неспособность устранить его и даже прямой призыв к бунту. Она восприняла книгу Радищева как личную атаку на себя. А между тем, в «Антидоте» она сжато, но точно определила причину невозможности освободить крестьян – этого не хотят помещики. «Нет ничего более трудного, чем менять что-то, где общий интерес сталкивается с частным интересом большого количества индивидов»49. Только государство, высказывало императрица свое убеждение, может найти способ сочетать общие и частные интересы. «Правительство, − подчеркивала она, − вот уже не менее ста лет поощряет, как может, общество»50. Примерно полвека спустя Пушкин признавал правоту Екатерины, соглашаясь с тем, что «правительство все еще единственный европеец в России»51.
«Путешествие из Петербурга в Москву» появилось в конце царствования Екатерины II, в то время, когда основные административные реформы, были завершены. Одинокий голос Радищева не был услышан и не мог быть услышан, ибо выражал взгляды ничтожного меньшинства. Книга Радищева стала известна только после ее публикации в 1858 г. Герценом в Лондоне. Но и здесь круг читателей был узким. Первое полное издание «Путешествия» появилось лишь в 1905 г. Но только когда большевикам понадобились благородные предки, Радищев был превращен в «революционера», «отца русской интеллигенции», стал иконой.
Екатерина в обличительных страницах книги видит «яд французской1», призыв к бунту крестьян против помещиков, вызов против начальства, проповедь вольности, «опорочивание всево установленнаго и принятаго2», в знаменитой оде видит «явно и ясьно бунтовской, где царям грозит плахою», «страницы криминальнаго намерения, совершено бунтовские3…» Ее особенно интересует эта ода: «спросить сочинителя, в каком смысле и кем сложена4», и вопрос, «много ли выпущены экземпляров и куда девались5»