Основной производственной ячейкой сельского и городского населения оставалась семья, где старший по возрасту мужчина, как и раньше, являлся главой семьи. Ритм крестьянской жизни определялся циклом сельскохозяйственных работ. Самым напряжённым периодом считалось время весеннего сева, сенокоса и жатвы, когда на сон отводились считанные часы. Зимой объём работ значительно сокращался, в основном выполнялся объём работ по ремонту и устройству своего быта. Ненужные в работе члены семьи отправлялись на заработки в извоз, плотничать, шить шубы и кафтаны. Весной все крестьяне, занимавшиеся отхожим промыслом, возвращались в свои деревни. Женская половина семьи зимние месяцы проводила более напряжённо. С утра до вечера они пряли и ткали полотно, шили бельё. После ужина жители деревни отдыхали – пели песни, качались на качелях, а также с гор, покрытых льдом, отгадывали загадки. Питались крестьяне простой пищей: ржаной хлеб да щи из кислой капусты, а также сваренная на воде каша из «грешневых, полбенных, ржаных, или овсяных, так же просяных круп»105, и немалая доля «даров природы». Мясо в большинстве регионов было блюдом сезонным – после осеннего и зимнего забоя скота.
В праздничные дни зажиточный крестьянин довольствовался жареным мясом, студнем, птицей, яичницей с ветчиной, различной выпечкой (калачи, пироги, кулебяки, оладьи, ватрушки и др.), пил квас, домашнюю брагу, пиво, медовуху, покупал хлебную водку. Крестьяне питались 3 раза в день, немалая их часть – два.
Интересно заметить, из множества художественных произведений русских классиков, воспоминаний современников и других исторических источников, в особенности советского периода, известно множество описаний бедственного, буквально нищенского существования русского крепостного крестьянства, Однако существуют и другие воспоминания современников, притом тех же иностранцев, которые бывали в крепостнической России, и многие из них отмечали, например, что в XVIII веке уровень жизни крестьян России был выше, чем во многих странах Западной Европы.
Конечно, с точки зрения юриспруденции, «закон все более обезличивал крепостного, стирая с него последние признаки правоспособного лица»106 (Ключевский). А глава тайной полиции А. Бенкендорф писал в личном послании императору Николаю I: «Во всей России только народ-победитель, русские крестьяне, находятся в состоянии рабства; все остальные: финны, татары, эсты, латыши, мордва, чуваши и т.д. – свободны»