– Я не «просто девушка». Я Капоне. Даже если это имя снять, как кожу, оно останется во мне. Как ДНК. Как код ошибки, вписанный прямо в прошивку.
Я задержала на нем взгляд и добавила:
– Но это не значит, что я лишена своей нормы. И потом… даже в рамках уравнений жизни я нахожу свои переменные, которые нельзя свести к простым числам, и уравнения, что не поддаются решению без меня.
– А отец? – голос Арона стал ниже, почти шепотом. В нем звучала не просто тревога, там было предчувствие. – Ты правда веришь, что он отпустит тебя, даже если ты добьешься цели? Он никогда не прощал самостоятельности. Даже если она оборачивалась прибылью. Особенно – если оборачивалась.
Я улыбнулась, жестом, в котором не было тепла. Только осознание.
– Уравнение не решается, пока не известны все переменные. А я все еще вычисляю. Но если тебе нужно мое прогнозное мнение. – Я склонила голову, точно расставляя акценты в формуле. – Он не отпустит. Но я все равно уйду. Потому что формула сдерживания рушится, когда объект осознает свою массу.
– Ты называешь себя объектом?
– Я – инструмент. Созданный быть острым. Предназначенный для разреза. Но даже у лезвия есть выбор: лежать в ножнах или прорезать путь.
Он задержал дыхание, смотрел вниз, затем снова поднял глаза – в них мелькнуло что-то забытое, почти забытое. Тот, кто когда-то жил внутри, но давно был похоронен под слоем долга и дисциплины. Мягче. Человечнее.
– Тогда посмотрим, на что способна та, что была воспитана в клетке, но решила, что умеет летать.
Я шагнула вперед.
– Не решила. Убедилась. А теперь к делу.
Мы подошли к кабинету. Огромная дверь, обитая деревом и историей, стояла, как вратарь в храме власти. Арон застыл на мгновение. Взгляд цепкий, долгий, каждое движение глаз выверяет все вокруг, проверяет, не даст ли трещину то, что он собирается запустить.
– Если ход событий свернет в сторону, не совпадающую с твоими расчетами, – в голосе прозвучала непреклонность, но под ней пряталась неотъемлемая преданность. – Знай: я останусь.
Я кивнула. Без драматизма. Без жестов.
– Знаю. Но именно поэтому ты не должен вмешиваться. Даже если захочешь. Это мой бой. Мое доказательство. Моя свобода.
Я распахнула дверь – не просто вошла, а расчистила траекторию, как пуля, входящая в воздух. Время напомнить, кто в этом доме держит палец не на декоративной кнопке, а на настоящем спусковом крючке.