– Вожак?! – сквозь зубы процедил он.
– Но это же пустяки! Просто удалим его из стада, – растерянно предложил Даниэль, начиная понимать, какую совершил ошибку. Вожака нельзя просто так убрать. Нужно найти другого быка, который сумеет победить старого в бою, иначе стадо за ним не пойдет.
Пока мы обсуждали случившееся, бизон добрался до изгороди и начал бешено колотить по ней рогами и копытами, угрожая снести временное строение. Нужно было срочно что-то предпринять, пока наше стадо не вырвалось на свободу, снося все на своем пути.
Мужчины бурно спорили, а я зажмурилась, втянула воздух и обратилась сознанием к разъяренном быку.
– Я твоя новая хозяйка.
– У меня нет хозяев. Не подчинюсь.
– Если вырвешься, тебя убьют.
– Я родился свободным, таким и умру.
– А как же стадо? Они доверились тебе, пойдут за тобой и погибнут. Ты этого хочешь?
Бык взревел, но биться перестал.
– Сейчас я развяжу тебя, пообещай, что будешь вести себя спокойно.
Ответа я не получила, но где-то внутри поняла: он согласился. Открыла глаза и потянулась к входу в загон. Пролезла внутрь. Бизоны уважительно попятились, освобождая мне путь к вожаку. Он стоял на месте, грозно раздувая ноздри и расставив ноги, насколько позволяли веревки. Его глаза были устремлены прямо на меня. Я подошла вплотную и положила руку ему на холку, вытягивая из тела боль. И в тот момент, когда я уже поверила, что все получилось, раздался крик Даниэля.
– Беатриса, что ты делаешь? Немедленно отойди!
Вампир одним махом перелетел через ограду и бросился к нам. Бизон скинул мою руку, развернулся к мужчине и приготовился к нападению.
– Стойте! Оба немедленно прекратите, – приказала я, чем вызвала недоумение в глазах и быка, и вампира.
Пока они решали, стоит ли слушать меня или ввязаться в драку, я встала между бизоном и мужем. Погладила быка по морде и максимально спокойным голосом попросила:
– Даниэль, помоги мне развязать ему ноги.
Вампир с сомнением посмотрел на притихшего быка и осведомился:
– Уверена?
Утвердительно кивнув, я наклонилась к стреноженным копытам бизона, и мужу больше ничего не оставалось, как броситься мне помогать.
Пока мы распутывали веревки, бык стоял тихо, почти не шевелясь. Но стоило мне прикоснуться магией к его ранам, и из него словно выпустили воздух. Он весь осунулся и сдавленно застонал. Веревки сковывали его давно, оставив на коже глубокие, наполненные грязью и гноем язвы.