– Я сама стану приманкой.
Максим резко встал:
– Ни в коем случае! Он убьет тебя!
– Может быть. Но другие девушки останутся живы.
– Света…
– Не называй меня так. Светланы больше нет. Есть только Елизавета, которая должна закончить игру.
Они смотрели друг на друга, и между ними снова возникло то напряжение, которое было два года назад.
– Я не позволю тебе погибнуть, – сказал Максим.
– Почему? Из чувства вины?
– Из любви.
Он подошел к ней, взял за руки:
– Я люблю тебя. По-настоящему. Это единственное, что было искренним в той истории.
– Даже когда ты играл роль полицейского?
– Особенно тогда. Роль помогала скрыть настоящие чувства.
Елизавета смотрела в его глаза и видела боль, раскаяние, надежду.
– Максим…
– Дай мне шанс все исправить. Мы можем уехать отсюда, начать новую жизнь.
– Пока Николай жив, новой жизни не будет.
Она освободила руки:
– Где он прячется?
– В особняке на Мойке. Купил его через подставных лиц.
– Конечно. Он всегда возвращается туда.
– Елизавета, не делай глупостей.
– Глупостей? А что умного в моей жизни было? Каждый мой выбор оказывался ошибкой.
Максим обнял ее:
– Тогда выбери меня. В последний раз.
Его объятия были теплыми, защищающими. Елизавета позволила себе на мгновение поверить в возможность счастья.
Вечером они ужинали при свечах. Максим приготовил ее любимое блюдо – лосося под сливочным соусом. Откуда он помнил ее предпочтения?
– Ты изучал меня все эти годы? – спросила она.
– Изучал. Хотел понять, какая ты на самом деле.
– И какая?
– Сильная. Сломанная, но не сломленная.
Вино развязало языки. Елизавета рассказывала о годах в тюрьме, о работе в фонде, о попытках забыть прошлое.
– А ты? Что делал после выздоровления?
– Искал Николая. Хотел убить за то, что он сделал с нами.
– Почему не убил?
– Понял, что месть не принесет покоя. Нужно что-то другое.
– Что?
– Прощение. Твое прощение.
Елизавета посмотрела на него удивленно:
– За что тебя прощать?
– За обман. За то, что использовал твои чувства.
– Чувства были взаимными.
– Но основанными на лжи.
– Не все. Страсть была настоящей.
Между ними повисло молчание, заряженное воспоминаниями о той ночи два года назад.
– Покажи шрам, – попросила Елизавета.
Максим расстегнул рубашку. На шее виднелся красный след от пули.
– Больно было?
– Физическая боль – ничто по сравнению с болью от потери тебя.