В шестом классе закадычным другом для меня стал одноклассник Толик Емельянов. Он разительно отличался от Кости. Он почитывал книжки (хотя и не в таком, конечно, количестве, как это делал я), его влекло к писательству и стихотворчеству. Он страдал по одной девочке, она была старше его на год-два, подкидывал ей записки, разные подарочки и всё такое. Делал он это анонимно, очень стеснялся. Длилась эта любовь недолго, девочке удалось прознать, кто автор этих записок, она поговорила с ним, вернула ему все его подарочки, и попросила больше так не делать. Толик сильно грустил и печалился. Наша дружба закончилась, когда я после шестого класса я уехал на один год к родственникам в другой город. Толик воспринял это, как предательство.
Следующим близким другом (“другом на всю жизнь”, “другом до гробовой доски”) стал Игорь Коробко. Он перешёл в мой шестой класс из другой школы. Далеко не сразу мы стали друзьями, на то были весьма веские причины – совсем уж разные мы были мальчиками. Игорь в детстве был хулиганистым пацаном, шкодником и самым отпетым двоечником. Вдобавок, он был агрессивным и близко не сходился с такими, как я – трусливыми тихонями и примерными учениками. Но внутри него зарождался интерес к тому, как устроена наша жизнь, и он понимал, что надобно подключить мозги, чтобы хоть как-то до чего-нибудь додуматься. Поэтому периодически он общался с такими мальчиками, как я – которые ходили в библиотеки, читали книжки, знали о всяком разном, о чём по телевизору не всегда рассказывают (а то и вообще – не говорят). Основательная перемена в нём начала происходить во время учёбы на третьем курсе в училище (разумеется, мы учились вместе в одной группе). Он сильно увлёкся рок-музыкой, в частности – творчеством Юрия Шевчука и “ДДТ”. Он начал влюбляться в искусство. Наши бесконечные беседы затягивались порой за полночь, я рассказывал ему о литературе, он делился со мной своими мыслями о жизни и музыке, мы часто дискутировали и спорили, ссорились и мирились, мы становились братьями по духу. Это было замечательное время, надо сказать, и я не жалею, что всё происходило так, как тогда происходило. В погоне за смыслом жизни и за искусством мы наломали порядочное количество дров, но такие уроки оказались для нас полезными. Окружающий нас мир был умнее и мудрее нас, он терпеливо ждал того часа, когда мы окончательно станем взрослыми людьми и вольёмся в серые ряды обывателей потребительского века сего. Система только посмеивалась, глядя на наши жалкие попытки сломать её, мы ей были не страшны, ведь рано или поздно мы сами станем винтиками этой системы.