Акче Коджа, подошедший к Осману, с тревогой посмотрел на него.
– Будь предельно осторожен, Осман-бей. Мое сердце чует недоброе. Это место… оно словно mezarlık (мезарлык – кладбище) забытых душ.
Осман лишь молча стиснул зубы. Страха он не испытывал, но какое-то леденящее предчувствие коснулось и его души. Он обнажил свой короткий, но острый как бритва ятаган, и первым шагнул в зияющий провал бывших ворот.
Внутренний двор караван-сарая был темен и пуст. Лишь лунный свет, пробивавшийся сквозь дыры в обвалившейся крыше, выхватывал из мрака отдельные участки, создавая причудливую игру теней. В центре двора виднелись остатки каменного колодца, а по периметру – темные входы в бывшие кельи и склады. Тишина была почти абсолютной, давящей.
Внезапно один из воинов, осматривавший ближайшую келью, издал приглушенный возглас. Осман мгновенно оказался рядом. В пыли на полу виднелся четкий отпечаток подкованного сапога – несомненно, византийского образца. И он был свежим, очень свежим.
Рядом валялся обрывок пергамента с несколькими греческими буквами. Сердце Османа екнуло. Kanıt (каныт – доказательство, улика)! Они были здесь, и совсем недавно.
Мышеловка захлопывается: неожиданный удар из тьмы
– Они знали, что мы придем, – голос Акче Коджи за спиной Османа прозвучал глухо, как удар грома. – Это tuzak (тузак – ловушка)!
Не успел Осман обернуться, как со всех сторон, с вершин полуразрушенных стен, из темных провалов окон и дверей, раздался пронзительный свист, а затем – град стрел. Несколько воинов Кайы вскрикнули и упали.
Одновременно с этим из всех укрытий, словно тени, отделившиеся от мрака, на них ринулись византийские солдаты, закованные в доспехи, с мечами и копьями наперевес. Их было намного больше, чем сотня Османа. В разы больше!
– Saldırın! (Салдырын! – Атакуйте! В атаку!) – яростно взревел Осман, отбивая мечом направленный ему в грудь удар копья. Завязалась отчаянная, кровавая схватка. В тесном пространстве двора, среди руин, воины Кайы, застигнутые врасплох, дрались с яростью обреченных.
Звон стали, крики раненых, боевые кличи – все смешалось в этом адском котле. Осман сражался как лев, его ятаган мелькал, описывая смертоносные круги, но враги лезли со всех сторон, их численное превосходство было подавляющим.
Конур и Аксунгар со своими десятками, услышав шум боя, попытались пробиться на помощь основным силам, но и они были атакованы превосходящими силами противника, которые, очевидно, поджидали их на заранее подготовленных позициях.