Прежде всего, я распорядился, чтобы огородили участок земли под окном кабинета комбата и распустил слух о том, что вызван кинолог с собакой для отработки следов, оставленных на клумбе. Потом, по одному стал вызывать к себе бойцов и снимать с них отпечатки пальцев, объясняя, что это делается для сравнения их с отпечатками, оставленными на сейфе.
Конечно, это был полный блеф. Опыта у меня в этом деле никакого не было, да не было и отпечатков снятых с сейфа, я физически не умел этого делать.
До всего личного состава было доведено, что если злоумышленник добровольно сознается в содеянном то дело урегулируется в дисциплинарном порядке, в противном случае – будет заведено уголовное дело. И личный состав батареи отнесся к моим действиям с пониманием.
И вот, наконец, осталось всего несколько бойцов, с которых я ещё не снял отпечатки пальцев, в числе которых был и Кузьмин. Но главным образом он-то мне и был нужен и я пошёл в «каптёрку».
Там ефрейтор Кузьмин деловито что-то двигал и развешивал. На мой вопрос: «почему он не прибыл ко мне», ефрейтор ответил, что уже собирался идти, а до этого выполнял распоряжение старшины по «наведению порядка».
Я осмотрелся, куда бы присесть и собрался снять какой-то посылочный ящик с ближайшего табурета. Ящик оказался довольно увесистым и в нем «забрякало» какое-то «железо». Заглянув в него, я увидел, что он наполовину заполнен разными дверными и прочими ключами.
Мы все знали, что у нашего старшины был «пунктик»: он собирал все ключи, которые ему попадались и этим часто многим помогал, когда надо было где-то что-то открыть.
Особенно не задумываясь, я стал перебирать эти ключи и увидел, что здесь есть и несколько ключей похожих на ключи от нашего сейфа. Я выбрал все эти ключи и пошёл пробовать открыть ими сейф, но ни один из них не подошёл. Тем не менее, мои подозрения в отношении Кузьмина только укрепились. На всякий случай в качестве свидетелей я пригласил в кабинет прапорщика-начальника РЛС и одного из сержантов, попавшихся мне на глаза, а потом – и Кузьмина.
Когда Кузьмин зашёл ко мне в кабинет я включил диктофон и попросил его снять сапоги, объяснив, что они нужны для собаки-ищейки, которую скоро привезут кинологи, а потом снял с Кузьмина и отпечатки пальцев.
Затем, с «деловым» видом с помощью лупы я стал рассматривать эти отпечатки (вроде, как сличал их с отпечатками, обнаруженными на сейфе) и наконец, торжественно объявил присутствующим, что отпечатки Кузьмина идентичны отпечаткам, оставленными на сейфе. И пока Кузьмин не опомнился, я «добил» его сообщением, что принято решение возбудить по этому вопросу уголовное дело. А так, как доказательств его воровства «выше крыши» ему теперь грозит, как минимум пару лет дисциплинарного батальона.