Лес вокруг был густым, влажным. Воздух пропитан запахом прелой листвы, грибов и скрытой гнили. Для остальных это был просто лес. Для Артема – живой кошмар. Деревья не просто стояли. Они корчились. Их кора была покрыта язвами, из которых сочилась липкая, темная субстанция. Ветви извивались, как щупальца, а в кронах, вместо птиц, сидели сгустки пернатой плоти с слишком большим количеством глаз. Воздух кишел не насекомыми, а летающими личинками с хитиновыми клювами. И повсюду, как гнойники на теле мира, зияли Швы Реальности – дрожащие разрывы в воздухе, из которых сочился холод Пустоты и доносился едва уловимый, но сводящий с ума ШЕПОТ. Он не состоял из слов, это были обрывки чувств, образов, чистого безумия, бьющегося о стенки его сознания. Артем стискивал зубы, пытаясь отгородиться, но это было как пытаться остановить океанский прилив бумажной стеной.
– Слишком тихо, – поправила его Сильви, внезапно материализовавшись рядом с Каем. Она настороженно всматривалась в чащу. – Чувствуешь, Кай? Запах… кислый. Сильнее обычного.– Тихо сегодня, – заметил Борк, почесывая затылок. – Даже птиц не слышно.
Кай молча кивнул, его рука уже лежала на колчане. Лира сжала посох, на конце которого засветился мягкий, теплый свет.
Артем почувствовал это первым. Не запах. Давление. Изменение в самом воздухе. Шепот из ближайшего Шва, скрытого за стеной гниющих, покрытых мохом валунов справа от дороги, внезапно усилился, перейдя в визгливый, голодный гул. Истина сорвала покровы иллюзии.
– ВАЛЫ! – закричал он, голос сорвался на визг от внезапной, рвущей мозг боли. Он указал дрожащей рукой на камни. – Там! Они… они вылезают!
Отряд мгновенно среагировал. Наемники каравана выхватили мечи, торговцы с визгом попрятались под возами. Лира бросилась вперед, поднимая посох. Борк зарычал, заняв позицию перед первым возом. Сильви исчезла в тени. Кай уже натягивал тетиву, его лук был направлен на валуны.
Но они смотрели на камни. Они ждали появления из-за них.
Ошибка.
Грибные твари вылезли не из-за валунов. Они вылезли из Шва. Из самого разрыва в реальности, который для остальных был невидим. Их было с десяток. И они не были похожи на поганки.
Короткие, коренастые тела, слепленные из заплесневелой, влажной плоти, отливающей синевой и лиловым. Вместо голов – бесформенные наросты, усеянные десятками крошечных, черных, немигающих глаз. Рты – вертикальные щели, заполненные рядами игольчатых зубов, сочились вязкой слюной цвета ржавчины. Конечности были короткими, когтистыми, но самое ужасное – их движение. Они не бежали. Они перетекали, как жидкая грязь, с пугающей скоростью, оставляя за собой след липкой слизи. От них исходил запах гниющего мяса и кислой плесени, смешанный с запахом… озона и Пустоты.