Часовщик забытых сердец - страница 2
– Гизмо, смотри! – закричал Джо-Джо, едва не свалившись в фонтан в порыве азарта. Он схватил скользкую бутылку. Бирюза на пробке светилась изнутри холодным, таинственным светом, словно зрачок древнего духа, уснувшего на дне океана времени. – Это же послание в бутылке! Настоящее! Как в книжках про пиратов!
Гизмо, девочка в комбинезоне цвета засохшей голубики, щедро перепачканном машинным маслом и карамельными подтёками, сидела под раскидистым механическим зонтом, собранным из шестерёнок разного калибра. Она оторвалась от паутины проводов «Смехометра 2.0», который тихонько пощелкивал у нее на коленях.
– Джо, стой! Не спеши! – предупредила она, прищурив один глаз, как делала всегда, когда включалось ее «техническое чутье». – Помнишь историю с «Невинной Коробочкой Сюрпризов»? Та, что с печатью Хохов? Из нее вылез тот противный клоун-пожиратель носков! Чуть не сожрал все мои полосатые! Может, тут тоже ловушка?
– Но тут нет их жуткой рожицы-печати! – возразил Джо-Джо, тряся бутылку и пытаясь разглядеть смятый лист внутри сквозь толстое стекло. – Видишь? Вместо нее – нарисованы песочные часы! Странные… Надо срочно найти Ворчуна! Он такие штуки как орехи щелкает!
– Не надо меня искать по всему городу, я уже здесь. Да, и песочные часы, скажу я вам, куда страшнее рожиц! – раздалось ворчливое бормотание из-под ближайшей груды деревянных ящиков с кривой надписью «Осторожно! Ностальгия! Остро!». Оттуда, шумно отряхивая пыль со своего потрепанного жилета, вылез Ворчун. На руках он бережно держал котенка Лирика, который с мурлыкающим усердием жевал имбирный пряник в форме гитары. – В мои времена, когда время текло помедленнее да пораздумчивее, такие штучки вскрывали с опаской. Одна взорвалась облаком сожалений прямо на Рыночной площади. Один парень, старина Боббин, потом сто лет вспоминал, как недоел свой любимый бутерброд с мармеладом и мраморным сыром в 302-м году! Весь извелся!
– Но мы же не можем не узнать! – воскликнул Джо-Джо, его пальцы уже сжимали бирюзовую пробку. Он резко дернул. Проволока вокруг горлышка ожила, змеей метнулась и обвила его запястье ледяными, колючими кольцами. – Ой!
– Я же говорила! – вскрикнула Гизмо, хватая отвертку.
Но Джо-Джо, не растерявшись, ловко укусил злобную проволоку. Раздался тонкий, скрежещущий визг, и металл рассыпался в воздухе ржавой пылью, пахнущей старыми гвоздями и слезами. Из бутылки выпал пожелтевший лист пергамента, исписанный неровными, прыгающими буквами, будто писали его во время сильного шторма или на бегу: «Не ищите Тихона – ищите того, кто его создал. Он в Городе Утраченных Дат. И… простите меня.»