Джо-Джо замер. Кровь отхлынула от его лица, оставив веснушки яркими точками на бледной коже. Он тыкал дрожащим пальцем в маленькую кляксу в углу письма – кляксу, удивительным образом напоминавшую грустный смайлик.
– Это… – он прошептал, голос сорвался. – Это мой почерк! Но… но я же не писал этого! Никогда! Или… – его глаза расширились от ужаса и догадки, – или писал? Позже?
– Возможно, писал, – Ворчун ловко выхватил письмо у него из рук, поднес к своим глазам, которые в сумерках светились, как два старых, но надежных фонарика. Он долго вглядывался, водил пальцем по строчкам. – Да… Видишь, как дрожат чернила? Они не просто высохли. Они… вибрируют. Словно поют тихую песенку. И поют они в ритме… завтрашнего дня, друг мой. Это письмо приплыло к нам из будущего.
– Как?! – Воздух рядом с ними заколебался, и из-под плитки, роняя пару перепуганных светлячков, всплыл Пусик – призрак, плотно укутанный в свой вечный полосатый шарф, скрывавший его с ног до невидимой головы. Его голос звучал эхом из-под шерстяных слоев. – Мы что… мы уже ходили туда? И… забыли? Опять? Как в прошлый раз с Лунным Лабиринтом?
– Хуже, привидение, куда хуже, – Ворчун тяжело вздохнул и развернул карту, нарисованную с детской непосредственностью на салфетке от знаменитого пирога с сюрпризом миссис Крендель. Карта была испещрена загадочными значками и пятнами от варенья. – Город Утраченных Дат… Это не просто место. Это архив вселенной, чердак мироздания. Туда попадают забытые «спасибо», недописанные письма, обещания, данные шепотом, дни рождения, которые так и не отметили… Там пылятся потерянные надежды и мечты, которым не хватило смелости. И если создатель твоего Тихона затерялся там… – Ворчун посмотрел на Джо-Джо прямо, – то он либо величайший мудрец, познавший цену времени, либо… либо сумасшедший, которого время съело по кусочкам.
– А попасть туда можно только через Разлом Сожалений! – воскликнула Гизмо, щелкнув каблуками своих реактивных ботинок. Зашипели мини-двигатели. – Я читала в «Энциклопедии Невероятного, Том VII: Время и Прочее Неудобное»! Он выглядит как трещина в самой реальности, пахнет старыми книгами, пылью чернильных орешков и… и грустным шоколадом, который забыли в кармане.
– Но где он? – Джо-Джо вскочил на ноги. Осколок Тихона в его руке вдруг зазвенел тонко и настойчиво, словно крошечный колокольчик-компас.