– Мы поможем.
– Вы поможете? – охнула полоумная.
– Мы поможем? – изумлённо переспросил Сокол.
– Да, – ответила на два однотипных вопроса Медея.
Оуви тихо выдохнул, не имея сил ни спасать кого-то, ни противиться излишне самоотверженной Лиднер, и Сокол целиком его поддержал.
– То есть мы реально просто возьмём и…
– Да, Сокол. Именно этим мы и займёмся, – строго отчеканила Медея и уже более мягко обратилась к потерявшей ребёнка матери: – Прошу вас, нам нужна информация, где находится эта пещера.
– Она… Она к югу от ворот. Мальчик… сообщил… мне… Надо пройти совсем немного… от дороги. Там большие деревья. – Женщина теперь начала чесать опухшую кожу на руках – всю в волдырях. – Я ужасно ориентируюсь в пространстве. Я просила, чтобы мне кто-то помог, но меня называли безумной! А я просто теряюсь в лесу! Блуждаю! О горе мне, горе!
Сокол стукнулся затылком об стену. Координаты были максимально мутными, потому как деревьев, куда не плюнь, пруд пруди. Чтобы найти любительницу заходить в страшные места, им понадобится убить как минимум целый день; обыскать весь лес и залезть чуть ли не под каждый камень, что в принципе не могло радовать.
Ненавистные дети!
– Хорошо. Мы обязательно отыщем вашу дочь. Как её зовут?
– Хи́гма. Но она любит, когда её называют «пташкой». Отец моей девочки… Он всегда так…
– Да-да, мы поняли, – торопливо прервал речи Сокол и поднялся. – Чем быстрее мы найдём и спасём её, тем будет лучше для на… для неё.
Женщина вытерла слёзы и натянуто улыбнулась.
– Спасибо вам.
Сокол сделал поклон, и Медея подтолкнула его, а Стриго, неловко потоптавшись, бросился следом за командой спасителей, в которую, впрочем, сам и входил.
***
Кажется, по этому лесу они ходили целую вечность. Изнывающий Ахерон, обещавший всё здесь поджечь и организовать мучительную агонию каждому человеку – особенно той мамаше, возомнившей себя невесть кем, – и без того подрывал настроение, потому что приблизительно такое Сокол и слышал ежесекундно, пока плёлся за невозмутимой Медеей.
В некоторые моменты он рисковал сдаться и ответить этому нечестивому говнюку как подобает, но голос разума, по магическому стечению обстоятельств оставшийся при Соколе, твердил, что лучше тактично отмалчиваться и не подавать виду о существовании четвёртого лица.
Да уж, его выдержке позавидовали бы многие.