Саги нет уже третий год, а деревце еще стоит, думала Яара. Держится тонкими ветками за воздух, такой не богатый на кислород. Когда приходят бури, мы надеваем маски и неделю, а то и две, и ходим в масках, с трудом различая очертания друг друга. А дерево стоит тут, и не дышит, и я не знаю, почему оно еще не засохло. Старая Анита сказала, что знает, но мне не скажет, потому что я не поверю.
Вокруг становилось все темнее. Лишь наверху смутно горело зарево нижних системных огней. Яара поплотнее застегнула облегающий жилет, поверх платья, надетого на комбинезон. Она надела платье просто так, для красоты. От него не было никакого проку, но его ткань была такая легкая и нежная, что ей жутко захотелось его надеть. Платье было велико. Она обернулась посмотреть – может быть, сегодня он придет с другой стороны. И тут же из-за искорёженной башни появилась нога в тяжелом ботинке и светящийся зеленый оконечник ружья, а потом и вся мощная фигура Этана. Он шел- широко шагая, так стремительно, торопясь, что она поняла – ему есть что рассказать, и он с трудом сдерживает себя, что бы не закричать. Яара спрыгнула с качелей, и они тут же отозвались протяжным воющим скрипом. Она побежала ему навстречу вниз с холма, разгоняясь, что есть силы. Этан остановился, бросил на землю ружье, рюкзак и тяжелую связку инструментов и широко раскинул руки, улыбаясь во всю ширь. Яара наконец-то уткнулась маской в его шею и молния остро впилась ей в подбородок, но она не замечала, а только прислушивалась, пытаясь расслышать его сердце и почувствовать пульсацию вены на своей щеке. Она не увидела, но знала, что он улыбается, и глаза его закрыты. Качели продолжали заунывно скрипеть, на их головы оседал туман. Он так крепко держал ее, и сняв маску шумно дышал в ее волосах. Яара подняла лицо и спросила, страаясь не смотреть на вчерашнюю рану под правой скулой: «ты хотел мне что-то сказать? »