Однако, с XVII-XVIII вв. с момента христианизации якутов традиционная религия трансформируется. Так, Серошевский в своей работе “Якуты” писал, что саха, перейдя в православие не утратили свою исконную религию, а адаптировали её под христианство: Аар Тойон слился с Богом и она оба упоминаются якутским словом “Таҥара”. Автор описывает главного якутского божества как “само бытие”, он всемогущ, но ему ничего не надо, он не добр и не зол и возвышается на седьмом небе. В работе указывается, что если Аар тойон это сущность вообще, то та часть бытия, которая относится ко всем живущим обособилось от него в отдельное понятие “Улуу тойон”. Он расположен на западной стороне на третьем небе. В вопросе о расположении Богов мнения двух рассмотренных нами авторов различны, поскольку это связано с тем, что христианская религия начинает переплетаться с якутской религией, где Бог по второй книге Еноха располагается, как раз таки, на седьмом небе. Серошевский в отдельной главе описал и духов, которых якуты называют словом “иччи”, они также почитаемы и им тоже приносят различные жертвы. [Серошевский, 8]
В работах Алексея Елисеевича Кулаковского, уточняется характер якутских божеств: “Им присущи все человеческие функции и образ жизни, и от людей они отличаются только бессмертием и могуществом. Но одна из главных черт, отличающих «айыы» от людей, это – их справедливость, присущая даже грознейшим из них. М ежду айыы встречаются как крайне добрые, так и крайне строгие, строгие до злобы; потому последних некоторые ошибочно причисляют к разряду абаасы, напр., «Улуу Тойона»”. [Кулаковский, 5] Также в его работе и раскрывается понятие «Ысыах» (якут. «Ыһыах»). Термин происходит от якутского слова «ыс» – разбрасывать, рассеять, брызгать. На празднике белым шаманом произносился гимн «айыы» – мольба о благополучии, плодородии и во время этого гимна приносилась бескровная жертва: в якутский традиционный кубок чороон наполнялся кумысом, потом шаман поднимал сосуд к небу и обращался поименно к каждому айыы, с троекратным общим возгласом: «Уруй! Уруй! Уруй!». [Кулаковский, 5] С введением христианства понятие о главном и добром боге Урун Аар Тойон смешалось с понятием о христианском боге, у которого функции оказались тождественными с функциями первого, по крайней мере, в существенном – в отношении создании мира, доброты и справедливости. С другой стороны, христианские священники должны были запрещать вновь обращаемым называть господа-бога таким фигурным именем, как Уруҥ Айыы Тойон. Понятно, что с обеих сторон должен быть компромисс и согласились на название Айыы Тойон (божество – господин), под которым якуты свободно могли подразумевать, в силу значения слова «айыы» своего главного бога Yрүҥ Айыы Тойон и под которым до сих пор разумеют христианского доброго бога. Священники же не могли видеть опасности для христианства в том, что якуты называют бога на своем языке «господином-богом». [Кулаковский, 5]