Следом мой контакт оказывается в списке заблокированных.
Опускаю сотовый в карман. Чёрт, я знала, что стоило начинать с комплиментов, но просто не могла их выжать из себя.
Тем временем лёгкий дождь за окном быстро превращается в настоящий ливень. В доме тут же становится сыро и темно. Я наблюдаю изнутри за тем, как порыв ветра сдувает с капота машины Антона документы, которые он зачем-то не стал оттуда забирать. А вот напрасно он уделил столько внимания замерам!
Серебряков поздно вспоминает о проблеме и в спешке бросается обратно. Должно быть, это что-то важное, потому что Антон активно носится по двору, стараясь собрать бумаги. Его дорогой костюм медленно промокает насквозь, волосы прилипают ко лбу, а обычно безупречно холодное выражение лица искажается откровенной досадой.
Я даже чувствую некоторое удовлетворение, наблюдая за этой сценой. В конце концов, это достойная месть судьбы за поведение Инны. Кто она теперь ему? Секретарша?
Поджигаю в конфорке газ и ставлю на огонь чайник.
Вот он, настоящий уют – когда снаружи дождь хлещет стеной, а внутри хоть и холодно, но сухо.
Впрочем, со второго этажа доносятся звуки льющейся воды, и я понимаю, что с крышей не всё так хорошо, как кажется снаружи.
Серебряков тем временем несётся за своими бумагами к пруду, и ровно в этот момент к окну в кухне, около которого я стою, прибивает одинокий лист.
Первым делом я достаю из кармана брюк сотовый и делаю фото, но сквозь мутное от грязи стекло многого не разобрать.
Тогда я бросаюсь в прихожую и открываю дверь наружу. Ветер тут же бросает горсть капель мне в лицо. Чертыхаюсь и беру с вешалки старый дедушкин плащ, в котором он ходил рыбачить на пруд. Вот теперь я, пожалуй, готова. Осталось только надеть сапоги.
Я оказываюсь на веранде чуть раньше Антона. Тот уже топает в своих набравших воды ботинках по ступенькам, ведущим в дом, и успеваю схватить мокрый лист.
– Не трогай! – раздаётся его резкий окрик.
Но я уже успеваю разглядеть геологический отчёт с грифом «Конфиденциально». Красным обведены цифры – 120 метров, рядом химические формулы и пометки, которые мне ничего не говорят.
– Верни, – Антон стоит передо мной, дождь стекает по его лицу.
На миг мне становится его жалко, но тут же я вспоминаю, зачем этот человек сюда явился: забрать то, что мне дорого, то, что строил мой дед, и то, на что я возлагала такие надежды.