Ну что ж, в очередной раз мой самолёт спустился с синего полуденного неба на летнюю землю. Посадка была мягкой, и скоро нас выпустили на трап.
Перед выходом на трап я коротко, благодарной улыбкой прощаюсь с девушками-бортпроводницами, как будто именно от них в первую очередь зависело благополучное окончание моего полёта. Хотя они сами на сто процентов зависят от надёжности металлического «коня», которого я всегда тоже благодарю, постучав ладонью по арке выходной двери. Выйдя на трап, сразу чувствуешь свежесть воздуха Земли – этого бескрайнего элексира невероятного вкуса, которым невозможно досыта насладиться после полёта. А своенравный тёплый ветерок приятно щекочет открытые части тела.
Было приятно ощутить твёрдую почву под ногами и движение к дому, который часто всплывает в сознании в разных образах, когда находишься долго где-то далеко от Родины.
Пройдя пешком до стеклянного тамбура первой российской авиагавани – Шереметьево, мы прошли в здание аэровокзала, который встретил не очень приветливо. Было многолюдно, и от этого здание казалось тесным. Свободных тележек для багажа не было, а носильщики чуть ли не за пиджак хватали, предлагая свои услуги за немалые деньги. Родная реальность очень скоро своим всемогущим лассо остановила полет сентиментальной души. «Я дома», – сказал я сам себе.
До конца рабочего дня ещё было время, и я успел побывать в «Техстанкоэкспорте», затем в Минмаше на площади Ногина, где обменял загранпаспорт на общегражданский.
Уже в восемь вечера я ужинал в буфете гостиницы ВДНХ.
Рано утром на метро я доехал до городского аэровокзала, где уже сел на рейсовый автобус, идущий до аэропорта Домодедово. Когда я проезжал среди подмосковных лесов, которые в веках видели многие полчища иноземцев, у меня всегда в душе возникал трепет от чувств людей, встававших с оружием в руках плечом к плечу, а впереди их ждала только победа или смерть. Мне ничего подобного пережить не пришлось. Я, благодарный тем людям, ехал по дороге свободной страны с богатой историей, иногда противоречивой, идущей своим, отличающимся от других стран, путём. Судя по событиям, в которые я невольно вник за последний год, будущее нашей страны вновь виделось туманным.
Новосибирский аэропорт Толмачёво встретил тихими сумерками и провинциальным безлюдьем. На автобусе я доехал до площади Станиславского, где в старенькой двухэтажке, построенной ещё во время войны и давно подлежащей сносу, жила моя сестра Нина.