Помню её с детства черноволосой, красивой, высокой и статной. Теперь – маленькая, седая, сухонькая с натруженными корявыми пальцами рук, но с удивительно чистыми карими глазами и ясным умом. Мама была для меня всегда непререкаемым авторитетом.
Глава 9. «Лишнее вырежут»
Возвращаясь в Берлин, я на сутки задержался в Москве. Давно хотел побывать в Центральном доме литераторов. На метро доехал до станции «Баррикадной», через несколько кварталов дошёл до Большой Никитской. В новое здание вход свободный. Эмоционально и уверенно разговаривая, меня встретили пожилой, седой мужчина и средних лет женщина. Сразу видно, сотрудники или завсегдатаи. Спрашиваю, можно ли походить и посмотреть. Кроме утвердительного ответа, мне было сказано, что сегодня мероприятий нет. Я несколько раз прошёл вокруг стен, где было достаточно много фотографий отдельных авторов и коллективных. Постоял у небольшой сцены, хорошо известной по телевизионным передачам, на которой маститые авторитеты и начинающие авторы, вдохновлённые творческими исканиями беспокойной души, читали свои творения. Много лет спустя я и сам пару раз принимал участие в литературных мероприятиях, принимая на них от организаторов награды за мой скромный вклад в литературу.
При подлёте к берлинскому аэропорту Шёнефельд было ветрено, и самолёт немало швыряло, но посадка прошла успешно. Звучащая повсюду в аэропорту немецкая речь даже как-то радовала. Виктор Боголюбов встретил меня улыбаясь, сказал, что я выгляжу отдохнувшим. Я вынул из кармана пиджака конвертик со струнами и с пожеланиями творческих успехов будущему сыну, передал Виктору. В машине он поведал новости, что произошло в Техцентре в моё отсутствие.
– Наш шеф сейчас в Венгрии, будет там ещё месяц. Главному инженеру Магилину дальнейшую работу в ГДР не продлили, и через неделю он уезжает. Жаль, хорошего человека потеряем. Зато главным инженером будет Пашка Балин, – иронично сказал Виктор.
Эта новость большой радости мне не доставила. Пашка – так все его звали за глаза – был плоть от плоти винтик системы, прожжённый, извращённый и циничный. Магилин же был человек совсем другой природы. Он был из Костромы, улыбчивый, технически образованный, спокойный, деликатный и вместе с тем требовательный. Под стать ему была и его жена, по образованию учительница. Наш шеф главного инженера недолюбливал. Причина была в том, что однажды, подпив на одном из праздничных вечеров, которые он любил организовывать по каждому маломальскому поводу, шеф начал оказывать внимание жене Магилина. Тот в конце вечера перед уходом поднял тост и пожелал шефу здоровья, которое ему очень понадобится при ухаживании за всеми жёнами сотрудников. Тогда по лицу шефа было видно, что он оскорблён, но многозначительно промолчал. Кроме того, когда шеф на совещаниях допускал технические неточности, Анатолий Александрович с деликатной улыбкой поправлял шефа.