Через три дня меня пригласили к заместителю торгпреда, курировавшего автотранспортные дела, Щенкову. В кабинете он был один. Ему было лет шестьдесят, был он невысокого роста, с довольно длинными рыжими волосами, зачёсанными назад. На его круглом лице с маленьким курносым носом и тяжёлым подбородком, выдвинутым вперёд, были большие добрые небесные глаза. Этими чертами лица он на самом деле соответствовал своей фамилии. Но, как ни старался он быть строгим, у него это получалось плохо.
– На тебя пришло письмо из полиции Берлина. В течение нескольких минут ты многократно нарушил правила дорожного движения. Вот протокол с твоей подписью. У меня такие сообщения на наших соотечественников уже в печёнках. Коротко расскажи, у меня нет времени.
– Рожала жена Боголюбова. Сам он был в командировке в Дрездене. Надо было успеть в госпиталь. Всё.
– Ладно, я всё знаю от вашей секретарши. Если в течение ближайшего времени на тебя не поступит какое-либо заявление от пострадавших, считай, что тебе повезло. Сейчас мы не чикаемся с нашими разгильдяями, за серьёзные нарушения сразу откомандировываем домой. Я обязан был провести с тобой беседу. Всё, иди. Кстати, что у тебя там с твоим директором Моловым, какие-то проблемы? Говорят, что ты его обижаешь, грубишь, самовольничаешь, засветился в неслужебных связях.
– У меня другая точка зрения. Но если он уже доложил вам, значит, вам и решать, кому верить. Я ему мешаю в некоторых делах, и он решил убрать меня, – сказал я.
– Плохо, Жуков. С людьми надо уметь ладить, особенно с начальством, – спокойно и с сожалением сказал Щенков, глядя в окно.
– С моим шефом ладить у меня не получается. У нас с ним разные точки зрения на жизнь. То, что он мне предлагает, это криминал, – пытался я приоткрыть завесу моих отношений с шефом.
– Не надо мне ничего рассказывать. Точки зрения на жизнь могут быть разными. Главное, чтобы правильно понимали дело. Молов говорит, что у тебя много злоупотреблений и амбиций. Даже если половина из того, что он говорит, правда, он вправе инициировать досрочно откомандировать тебя. Всё, не хочу больше вникать в вашу грязь. Кому надо, разберутся. Сейчас как будто все сошли с ума. Тянут всё подряд, как будто завтра конец света, – пессимистическим тоном закончил заместитель торгпреда.