«Спортсменка, комсомолка и просто красавица».
Забравшись на крышу, мы смогли видеть весь город с высоты пятого этажа покатой крыши, огороженной по периметру железным забором в один горизонтальный длинный прут.
– Сань, тут обалденно! – выдохнула она.
– Душа поёт? – спросил я её.
– Что? – не поняла она.
И вместо ответа я пропел ту самую песню, которую вспоминал:
«Настало время, пробил час,
Мы начинаем наш рассказ,
О жизни, смерти и любви,
Как это было в наши дни,
Дневник историю ведёт,
И каждый век, и каждый год,
Заносит в летопись свою
Предание своё!
Пришла пора соборов кафедральных!
Гордых крестов, устремлённых в небеса!»
Но на припеве аудитория решила дальше не слушать:
– Вы чё делаете, а? Я сейчас милицию вызову! – донеслось снизу из открытого окна.
– Поёт он! Тунеядец! – подхватили соседи.
– Я щас поднимусь, голову тебе сломаю! – проорал какой-то мужик.
– Спать надо, а он поёт! Имей совесть, завтра людям на работу!
– Ты чё… – зашептала Аня.
– Это обратная связь для тебя! – улыбнулся я, обнимая девушку.
– Они же милицию позовут, – снова прошептала Аня.
– Обязательно позовут! Те, у кого есть телефоны! – улыбнулся я, глядя вниз.
А мы так и обнимались, смотря на город. А когда под пятиэтажкой приехал милицейский экипаж и люди начали им подсказывать, откуда именно был вопль «пьяного быдла», они забежали в первый подъезд.
– Ну вот, теперь пора! – потянул я Аню за собой, заходя на чердак через слуховое окно.
Бегом к середине здания, между деревянных столбов, и, добравшись до люка, я дёрнул его на себя. Люк поддался, и я спрыгнул на лестничный пролёт пятого этажа, поймав слегка трусившую прыгать Анну. Закрыв за собой люк, мы благополучно спустились вниз и, выйдя из третьего подъезда, просто побежали за ручку в обратную сторону, где не было патруля, – хотя двое милиционеров и так оставили машину без присмотра.
Немного пробежав, мы пошли. Анюта смеялась, улыбался и я. А в крови адреналин уже замещался дофамином и серотонином – гормонами, которыми нас вознаградили наши тела за то, что спаслись от хищников в фуражках.
Сейчас менты поднимутся наверх, посмотрят крышу, потом спустятся, возьмут объяснения с тех, кто их вызывал, доложат дежурному, что всё хорошо: «Демоны были, но они самоликвидировались» – в смысле «хулиганов не обнаружено» – и поедут по своим служебным делам. А мы… а мы дальше гуляли по ночному городу, который, к сожалению, не такой уж и большой: за полчаса быстрого шага можно пройти насквозь весь.