И, стиснув зубы, Павел встал, держась за своё левое плечо, а его левая же рука почему-то показалась слишком уж длинной.
– Врача! – скомандовал рефери, понимая, что тут что-то не в порядке, делая одновременно шаг к Павлу, не веря своим глазам.
«Сука, неужели вырвал плечевую кость из сустава?!» – мелькнуло у меня, а Паша в этот миг неожиданно обмяк и осел на ковёр, потеряв сознание.
Зал охнул, а я поймал на себе взгляд Сидорова. Его губы шептали беззвучно: «Ты следующий, советская мразь!»
Пока мы уносили Павла с ковра, я видел, как Сидорову поднимали руку с формулировкой «ввиду снятия соперника врачом». А когда к носу Дружинина поднесли нашатырь, он открыл глаза.
– Я не могу руку поднять, – выдохнул он проснувшись.
– У вас вывих плечевого сустава, – пояснил врач. – Как себя чувствуете?
– Хорошо чувствую. Пустите, я должен продолжить схватку, – безэмоционально произнёс он.
– Милейший, вы минимум полгода ещё не сможете бороться, – рубил правду-матку врач.
– Этот козёл опять это сделал, – слабо проговорил Паша.
– Но ты здорово боролся, – подбодрил его я.
– Не здорово. Саш, слушай, если ты прав, то я был близок к тому, чтобы его остановить.
– У тебя почти получилось, – покачал я головой.
– Так, надо везти в травмпункт на Патриотов двадцать три, – озвучил один врач другому.
– Друга можно туда взять?! – спросил Паша у врачей.
– Зачем тебе под наркозом друг? – усмехнулся врач, который говорил про сроки восстановления.
– Чтоб форма не «ушла», она подотчётная от завода, – улыбнулся Паша.
– У рыцарей оруженосцы, у борцов – формоносцы, – поддержал я настроение Павла, хотя в душе было совсем не до шуток.
С Паши сняли куртку. Медленно, с болью, он морщился, но терпел, мотая головой на вопрос врача, не нужен ли ему нашатырь. А на проверочный вопрос от медика, какого цвета у него глаза, ответил: «Красные, как у вурдалака». Рассмешил всю бригаду медиков: мол, юмор есть – жить будет.
Скорую мы дожидались в холле, а когда приехал уже знакомый бело-красный РАФ-2203, погрузились в него.
– И вам нужен этот спорт, спортсмены? – с ходу отчитала Павла медсестра, крупная женщина в белом халате.
– И вам здравствуйте, – кивнул я. – У нас вывих и была кратковременная потеря сознания на ковре.
– В меде учишься, что ли? – спросил мужчина в белом, осматривая руку Павла.