– И я остаюсь, – слабо ухмыльнувшись, произнёс Терранс.
– Я уж переживу, если ты уедешь, и пойму. Тебе нужно поехать к родителям. Это важно. Даже не думай оставаться из-за меня.
Терранс положил широкую ладонь Лионе на плечо, и слегка отстранился, чтобы посмотреть в лицо.
– Моих родителей не стало много лет назад. Мы останемся здесь вместе.
– Из… Извини!
Он одинок. Почти как и она.
Лиону съедал парализующий стыд. С одной стороны, она не знала, что Терранс остался сиротой. С другой, могла бы и избегать таких щекотливых тем. А с третьей, она вдруг поняла, что впереди целых два месяца лета, которые она проведёт с человеком, без которого уже не представляла и дня.
ГЛАВА 8. ЛУЧШИЕ ДНИ В МОЙ ЖИЗНИ
Мои дни начинались с того, что Лиона залетала к нам в комнату. Если до этого Чарли страдал от незваных вторжений только лишь Дрея, то теперь у него появился сменщик. Симпатичная девчонка, носящая блузки, юбки и чулки.
– Вы помните, что обещали мне? – вместо колокольного звона разбудил нас приятный мурлыкающий голос.
– Я сплю, – буркнул Чарли, накрывая голову толстым одеялом.
Лиона неловко поёжилась и перебралась на край моей постели. Она поправила складки юбки и внимательно посмотрела на моё сонное лицо, на котором наверняка отпечатались узоры подушки.
– Мы едем кататься на лошадках! – тихонечко пискнула незабудка, заискивая во мне одобрение.
– Обязательно, – по слогам ответил я и потянулся.
Лиона засмущалась, обратив внимание на то, что я спал без футболки. На накаченной груди потихоньку проступали редкие волосы, мышцы пресса были тверды и сочны.
– Нравится? – ласково спросил я.
Вместо Лионы зарокотал Чарли:
– Я не собираюсь держать свечку над скреплением ваших брачных уз. И даже не вздумайте целоваться в моём присутствии! Иначе я никуда не пойду. И меня вот-вот вывернет от ваших нежностей!
– Ловлю на слове! – громогласно заявил я и изобразил звуки, похожие на чмоканье.
Чарли выскочил из убежища, проверяя правдивость моих действий, и, удостоверившись, рухнул на постель, бормоча ругательства.
А вот Лиона зарделась. Я позволял себе только обнимать её и не более того. Разница в нашем возрасте составляла два года, но я понимал, что сознание шестнадцатилетнего парня значительно отличается от сознания четырнадцатилетней незабудки.
– Тогда одевайтесь скорее, – чертыхнулась серебристоглазая красавица.