– Утром, ранним утром после того, как меня сбили, я проснулась от того, что тело затекло, а пошевелиться ни задней, ни передней лапой не получилось. Я запаниковала, задергалась, закричала. Но никто меня не услышал. Глухая болонка даже ухом не повела. Дура. Зато мне удалось скинуть клетку со стола. Она упала, дверца открылась, и я оказалась на свободе. Какое-то время понадобилось, чтобы прийти в себя. Лапы занемели – жуть. Хорошо, хоть меня не в клетку для мышей засунули, а то бы вообще расплющило.
– Ты сразу поняла, что произошло?
– Нет, конечно. Сначала решила, что меня побрили – от этих врачей чего угодно можно ожидать! Но потом, когда встала, сообразила, что могу без проблем дверь лапой открыть, а не царапаться, биться головой и орать, как обычно. Вышла в коридор. Никого. Это я уже потом поняла, как мне повезло. В ту ночь дежурил Ромка. А он с полуночи до семи утра спит и на обходы не ходит. Сам мне хвастался, что шефа нашего за идиота держит. Поэтому никто и не заметил, как я по коридорам спокойно шлялась. Воду искала. И пожрать что-нибудь. Радовалась, что ничего не болит после вчерашнего.
– Нашла? – встряла Ириска.
– Я много чего нашла, – загадочно улыбнулась фея. – Халат медицинский, например. Мне без шерсти холодно стало. И, как ни странно, стыдно. Потом кухню – там и вода была, и куча всего разного в холодильнике. Меня, правда, после моего повара деликатесами не удивишь, но, чтобы голод утолить, сгодилось.
– А дальше?
– Вот именно. Эта мысль меня и захватила. Делать дальше что? Я стала такая огромная, что ни в одно подвальное одно не влезу. А питаться где? Я же тогда не знала, что мой повар девушек любит ничуть не меньше кошек. Надо было что-то придумать. И тут мне, конечно, опять повезло.
– Повезло?
– Ага. Я услышала звонок телефона, на который, к моему ужасу, ответили. Сначала хотела бежать. Все равно куда – хоть в подвал. Хоть на свалку. Но кошачья интуиция остановила. Я устроилась у двери, за которой шел разговор – но так, чтобы в любой момент деру дать. Говорил мужчина. Я скоро догадалась, что он разговаривает с женой. И противно так, сладенько – кисуней ее называет. Тьфу. Скажи, отвратительная привычка у людей своих баб кисами называть?
– И не говори, – быстро согласилась Ириска, с неудовольствием вспомнив баб своего хозяина. Хотя он их так и не называл.