– Ну да, – подтвердила Ириска. И у нее возникла догадка. Не все так плохо с ее мозгами. – А ты…
– А я жила улице. Не поверишь, но кошкой я почему-то не особенно нравилась людям. Не вызывала умиления. Даже, когда котенком была. Никто в восторге от меня на мраморную говядину не раскошеливался. Кроме него, – и фея кивнула в сторону двери, за которой скрылся повар. – Я несколько месяцев при этом кафе обитала. В подвале. А он меня кормил. Два раза в день. Да повкуснее старался. Так что, если кто-то, – тут она зачем-то выразительно посмотрела на Ириску, – если кто-то его обидит, ему не жить. Обещаю.
– А как ты стала человеком? – Ириска решила вернуть разговор в полезное и безопасное русло. Она сразу почувствовала, что фея не врет. Точно убьет. Интересно, а сама Ириска за хозяина так сможет? Все-таки в отличие от повара хозяина почему-то жалко не было. Хотя кормил он ее в бытность кошки недурно.
– Меня сбила машина. Машина моего нынешнего шефа. Он то ли не заметил, то ли не захотел заметить. Я полуживая несколько часов валялась возле кустов, пока мой повар не закончил работу и не нашел меня там. Именно он и отнес меня в клинику.
– Где ты работаешь сейчас? – догадалась Ириска.
– Конечно. Она же напротив кафе. Отнес, заплатил за лечение, обещал утром вернуться и забрать. Но утром я проснулась человеком.
Что-то непонятное, незнакомое испытала Ириска в тот момент, когда фея произнесла последнюю фразу. Как будто ее к фее на короткий момент притянуло магнитом, и они стали как одна кошка.
Думали, как одна кошка, вместе боялись, изворачивались, испытывали страх, растерянность, злость.
И одна единственная мысль: делать дальше что?
«Делать дальше что?» – стучало в голове у Ириски с тех пор, как она поняла, что стала человеком.
– Делать дальше что? – первое, что я подумала, проснувшись к клетке. На счастье, в больнице при ветлечебнице кроме меня ночевала только глухая болонка. Она, кажется, даже не поняла, что произошло.
– А что произошло-то? – нетерпеливо перебила фею Ириска. Чувство единения прошло, но облегчение, что не одна она пережила весь ужас перевоплощения, вызывало к собеседнице что-то вроде симпатии.
Хотя Ириска и не забыла, как фея покушалась на хозяина.
Фея налила себе и Ириске молока из графина в бокалы, выпила свой залпом, неторопливо облизала белые усы.