– Газеты в читальный зал принеси! – рявкнула старуха и, как могла быстро, пошла наверх.
Надя осталась на лестнице, пытаясь понять, что только что случилось. Она сболтнула лишнего – это было написано во взгляде библиотекарши. И… все? Зная Фрекен, она ждала хотя бы ядовитого: «Много будешь знать – скоро состаришься» или чего похлеще, но та даже ничего не сказала. Это было страннее всего.
Так и не найдя ответа, Надя пошла за газетами и вскоре уже раскладывала аккуратные стопки на полках указанного стеллажа. Олимпиада не обращала на нее внимания: то ли пребывала в своих мыслях, то ли сердилась за лишние разговоры.
– И больше про это не спрашивай, – вдруг сказала она и перешла на шепот: – Распустили Комитет как раз после его смерти. Распустить распустили, а люди остались…
Надя не сразу поняла, о чем речь, но уже попыталась задать вопрос. Не слушая, библиотекарша тут же замахала руками:
– Все, хватит! Иди работай, дальше я сама все сделаю. И не говори об этом ни с кем, поняла меня?!
Она выхватила у девушки оформленные карточки и снова махнула рукой, выгоняя ее. Надя поспешила уйти, но, даже вернувшись в теплые помещения второго этажа, чувствовала, как бегут по коже мурашки. Воспоминание о Комитете по безопасности выбило невозмутимую библиотекаршу из колеи. Если не знать ее железный характер, можно подумать, что она боится даже упоминания о них. Казалось бы, к чему бояться тех, кого не существует вот уже десять лет? Но тут вспомнились ее странные слова. «Распустить распустили, а люди остались…» Если верить Олимпиаде, люди из Комитета еще живут в Шахтаре. Их она боится? Наде сложно было представить, чтобы эта старушка кого-то опасалась, но ее взгляд и шепот говорили сами за себя.
Слишком много вопросов, слишком мало ответов и никого, кто хотел бы ей что-то объяснить. Разве что Эльдар – у него в этом свой интерес, который она все еще не вполне понимала. Но он живет здесь дольше нее, наверняка что-то слышал о Комитете по безопасности. Надо бы расспросить его об этом, а еще о том, почему правилами общежития запрещено посещать его комнату. Завязав мысленный узелок, она потрясла головой, выбрасывая ненужные размышления, и погрузилась в читательские билеты, карточки просроченных книг и школьные списки литературы для летнего чтения, которые уже выучила наизусть.