Погрузившись в безрадостные мысли, она не обратила внимания на скрип входных дверей и стук каблуков по холодному полу вестибюля.
– Чего в стену уставилась? – Она вздрогнула от скрипучего смеха библиотекарши. – Чай, не кошка, хоть и рыжая.
– Задумалась, – вежливо улыбнулась Надя. – Доброе утро, Олимпиада Васильевна.
– Вот уж и правда доброе. – Та тоже выдавила подобие улыбки. – О мальчиках думала, небось? О чем в твоем возрасте еще думать-то!
– В архиве прибраться бы, – уклончиво ответила Надя, не желая признавать частичную правоту женщины. – Там очень пыльно, документы портятся.
– Да, порядок навести надо, – кивнула Олимпиада Васильевна, тоже глядя на закрытую дверь. – Вот раньше-то… – И со вздохом замолчала.
– Вы ведь знали прошлого архивариуса? – осторожно спросила Надя. К ее удивлению, Олимпиада Васильевна снова печально вздохнула.
– Конечно, знала. – Библиотекарша широко перекрестилась, чем шокировала Надю еще больше. – Умный был человек. Но такой дурак…
Снова повисло молчание. Гулкая тишина отражалась от выложенных ракушечником стен вокруг двух молчащих женщин. Надя перекатывала слова на языке, думая, о чем лучше спросить. Что случилось с ее предшественником? Олимпиада так вспоминала о почившем коллеге, будто он не просто ушел на пенсию и умер от старости, но поднимать эту тему Надя побоялась. Прямо спрашивать про его личные записи было и вовсе глупой затеей, поэтому она решила пойти в обход:
– Вы хорошо его знали?
Старуха лишь пожала плечами и медленно повернулась к лестнице.
– Да как тебе сказать… Он не вылезал из этого подвала, а если и вылезал, то тут же уезжал. То в музей, то к шахте, все время где-то пропадал… Говорил, книгу пишет. – Ее губы тронула печальная улыбка.
– О Шахтаре? – Надя медленно пошла наверх вслед за библиотекаршей.
– И о Шахтаре тоже, – кивнула она, останавливаясь на втором этаже и переводя дух. – Но книгу эту все равно бы никто не прочитал.
Надя заглянула в нахмуренное лицо, в складках которого проглядывалась скорбь. Неужели он умер из-за этой книги? Если ее никто не прочитал, значит, ее не издавали. Но тогда должны были остаться черновики. Эти записи ищет Эльдар? Зачем? И кому они помешали?
– Комитету по безопасности?.. – продолжила она, не сразу заметив, что сказала название вслух.
Олимпиада резко повернулась и вперилась в девушку взглядом. В болотных глазах сверкнула темная искра. Она открыла рот, будто собралась что-то сказать, но тут же отвернулась и крепче схватилась за перила.