Просторный холл.
Бар.
Музыка.
Его отражение в зеркале: вдрызг трезвый, взрослый мужик с покрасневшими глазами. В глазах – блеск. Недобрый.
Нужен тайский массаж и рюмка коньяка. И взгляд подобреет, и небо станет голубее. Немного нужно, граммов сто.. Нет, двести.
Яженепьющий.
Галдели студентки в коротких юбчонках, открывая всю красоту под ними и бросая озорные взгляды. Пили эспрессо и жаждали продолжения.
И были в тех взглядах обещания лета и праздника. Колдуньи, что с них взять?
Кисть правой руки свело от напряжения. Она всё ещё судорожно сжимала нечто невидимое.
Он разжал пальцы.
В ладони – только тепло.
Как после чьей-то руки.
Или прошлой жизни.
Где-то на границах сознания дрожали, всплывая, осколки чужих воспоминаний – будто в голове забыли выключить чужое кино.
Он потерянно оглянулся.
И побрел в никуда, напрочь забыв, зачем прибыл в это место.
Просторный зал с мраморными колоннами рассыпался мерцающими отражениями, будто сам поддавался сомнению в собственной реальности. Каждый шаг отзывался эхом – не в зале, а где-то в черепной коробке, где хранились обрывки воспоминаний, которым не было места в этой жизни.
Иногда он останавливался, массировал ноющую ногу и думал.
Не об этой жизни.
О той.
Возможно – даже не своей.