Эдит вдруг сбилась и заговорила торопливо, словно извиняясь:
– Курычев выглядел очень представительно. Ни у кого не возникло и ни тени сомнения в его искренности. У него даже слезы выступили.
– Он нашел племянницу? – замирая, спросила Зизи.
– С января по март шестьдесят седьмого к нам поступили лишь три младенца, и все примерно одного возраста. Мари, Анет и ты. Врач, осматривающий вас, сказал, что каждой не более месяца-двух от рождения.
– Но кого же из нас он искал?
– В том-то и дело, что я так и не поняла его истинных намерений.
Зизи сцепила руки так, что побелели костяшки пальцев. Она не обратила внимания на последнюю фразу Эдит, думая о своем.
– Одной из нас уже нет в живых, а мы с Анет не живем в приюте. Этому господину сообщили об этом?
– Нет, – коротко ответила Эдит, опуская глаза.
– Почему же?
– Все очень странно. Очень. Во время разговора у меня сложилось впечатление… даже не знаю, как сказать… что ему известно о смерти Мари. Он начал говорить о вас с Анет, а про нее не задал ни одного вопроса.
– Но что он спрашивал?
– Курычев просил описать внешность каждой и все время требовал деталей.
– Неужели он не захотел нас увидеть?
– Он даже требовал показать ему вас обеих.
– И вы не сообщили, что мы теперь… Но почему?
– Не знаю. В какой-то момент мне вдруг показалось, что он лжет.
– О чем?
– Обо всем. Не спрашивай, откуда у меня возникло это ощущение, но я неплохо чувствую людей. Сначала он хорошо играл свою роль, потому что готовился. Но когда ход разговора перестал его устраивать, Курычев вдруг изменился, словно маску сбросил. Стал очень требовательным и раздраженным, даже злым, как мне показалось. И тогда я испугалась за вас с Анет. Я ни словом не обмолвилась, где вы находитесь, а во встрече отказала под тем предлогом, что вы на занятиях и вызвать вас никак невозможно. Проверяя свои ощущения, я предложила ему прийти вечером или на следующий день и поговорить с начальницей, предоставив доказательства того, что у него действительно была сестра, скончавшаяся в феврале шестьдесят седьмого.
– Он больше не пришел? – догадалась Зизи.
– Не в этом дело. Прощаясь, Курычев попросил стакан воды. Сама не понимаю, как я попалась на этот трюк!
– О чем вы, Эдит Карловна?
– Я налила воды из графина в дежурной комнате. Меня не было всего несколько секунд. Он выпил, поблагодарил и, обещав прийти на следующий день, ушел. Мне показалось, что сделал он это слишком поспешно. А при сдаче дежурства я обнаружила, что из журнала регистрации вырван лист. Тот самый, в котором были сделаны записи о вас.