Его семья была не менее состоятельна, чем семьи большинства ее однокурсников, но старший Олбрайт нажил свое богатство совсем недавно: его торговое дело выросло до известного масштаба за последние десять лет. Собственно, в основном поэтому-то Рен и выбрала Девлина: в доме Олбрайтов не висели в каждом коридоре и на каждой лестнице портреты знаменитых предков. Ну и то, что он был как будто вырезан из мрамора, делу не вредило.
Его темные, почти черные волосы были коротко острижены – по бокам короче, чем сверху. Зеленые глаза глубоко посажены – как будто их вправил в его лицо, покрытое легким загаром, ювелир из Цитадели. Сегодня на нем был темно-синий кардиган, надетый на рубашку. Рен нравилась его манера застегивать все пуговицы до последней.
Этим утром Девлин находился в мрачном расположении духа. Ему нелегко давалась военная подготовка в Брайтсвордском легионе. Она пыталась его предупредить. На легион была возложена задача по защите города от внешних врагов. Он подчинялся правительству Катора и финансировался из городских налогов. В отличие от знатнейших домов, на широкую ногу содержавших частные армии, военное руководство города не располагало достаточными средствами, чтобы обеспечить место в легионе каждому новобранцу. Это значило, что большая часть кандидатов отсеивалась во время курса молодого воина. Но Девлин все равно подал заявку – он считал, что не существует воинской стези почетнее, чем служба в Брайтсвордском легионе. Она не стала даже упоминать, что благодаря спокойным временам легион уже несколько десятилетий не участвовал ни в одном настоящем сражении.
С тех пор как начались его воинские занятия, они стали гораздо меньше времени проводить вместе. Она не возражала, потому что ей нравились плоды этих занятий. На один из этих плодов – его выпуклую твердую грудь – она оперлась ладонью в момент приветственного поцелуя.
– Доброе утро. Неплохо выглядишь.
Он кивнул:
– Наконец-то восстановил целостность божественного щита. Как прошла этика?
Они направились вглубь учебного корпуса, к высоким двойным дверям, выходившим на главный академический двор. Рен не рассказывала Девлину о собеседовании и теперь была рада, что, кроме Агоры, о нем никто не знал. Не хватало еще, чтобы ее жалели. Она терпеть этого не могла.
– О, мы обсуждали нравственные качества зачарованных мечей.